— К рассвету ты будешь совсем мой.
— Только пообещай мне, что не причинишь вреда моей семье.
Она посмотрела на меня очень серьезно:
— Семьи иногда страдают, Перри. Никто никогда ничего не гарантирует.
— Ну и стерва же ты.
— А я и не отрицаю.
Я замахнулся на нее, но она поймала меня за кулак.
— Слишком медленно.
Я дернул головой вперед, мы коснулись друг друга лбами, я провел пальцами по тонкому шраму у нее на шее.
— Откуда у тебя это?
Она посмотрела в сторону:
— Это болезненное воспоминание.
— Типа того, что тебе перерезали горло и ты восстала из могилы?
Гоби резко села. Все, что только что объединяло нас, не просто разбилось — разлетелось на миллионы маленьких острых осколков. Она пожала плечами и замерла.
— Гоби?
Она снова наклонилась вперед, я обнял ее. С минуту мы стояли обнявшись напротив бара, и когда я почувствовал, что ноги у нее подкашиваются, я прислонил ее спиной к нижним ступенькам. Парочка молодых людей вышла из дверей; они посмотрели на нас, но ничего не сказали.
Через несколько секунд Гоби подняла голову. Ее взгляд был мутным, но уже начал проясняться.
— Перри?
Я кивнул.
— Я здесь.
— Мы должны идти, — сказала она. — Нам нужно… поймать машину.
— Может, подождем еще минутку, пока ты окончательно придешь в себя?
— Нет, надо ехать.
Она даже не смотрела на меня.
— Надо покончить со всем этим.
Если бы вам пришлось оглянуться назад, на ваши школьные годы в последних классах, какой совет вы бы дали начинающему учебу старшекласснику?
Симмонс
Через полчаса мы ехали вниз по восточной Восемьдесят пятой улице в украденном «BMW». Украсть машину было идеей Гоби. Это заняло у нее не больше двух минут — отключить сигнализацию и противоугонную систему, соединить провода и с помощью отвертки, найденной в багажнике, завести машину. Кем бы ни был владелец машины, у него был ужасный музыкальный вкус. И теперь из динамиков звучали серенады Майкла Бубле. Он изо всех сил пытался взбодрить нас, но это не работало.
— Мы в Верхнем Ист Сайде, — сказал я.
— Остановись-ка здесь.
Я остановился напротив пожарного гидранта и вытащил отвертку, вставленную в зажигание, дав двигателю заглохнуть. Мы вышли из машины посреди тихой улицы и начали разглядывать ряды загородных домов из коричневого кирпича по обе стороны от нас.
— Так, вот этот. — Она указала на большое четырехэтажное здание. — Нам туда.
Я колебался. У этого четырехэтажного здания были высокие круглые окна и черные двойные двери, дополненные ажурными металлическими решетками, которые, похоже, могли защитить даже от реактивного снаряда, запусти его кто-нибудь в дом. Это был не дом, а крепость, в которой жил кто-то очень опасный и очень богатый, притворяющийся цивилизованным гражданином. Стены дома были увиты плющом, разросшимся и густым, он несколько смягчал суровый вид строения. Но в то же время дом выглядел словно больным какой-то разновидностью архитектурной гангрены.
