Я вспомнил, как вечерами слушал ее голос, когда она часами разговаривала на своем языке, сидя перед лэптопом.
— Так все эти последние девять месяцев ты собирала заказы на убийства?
— Все не так просто. Нужно было проделать большую аналитическую работу. — И она потрясла в воздухе экраном «Блекберри».
— А кто они вообще такие? Те, кого ты убиваешь?
— Зеленый свет.
И вот тут у меня зазвонил мобильный. Гоби быстро взглянула вниз.
— Кто это?
Я взял телефон, посмотрел на номер и почувствовал, как липкий тошнотворный страх медленно расползается по всему телу, проникая в каждую клеточку.
— Это мой отец, — сказал я.
Опишите разочарование, которое когда-либо постигало вас. Что вы при этом чувствовали и что делали?
Нотр Дам
— Что… что мне делать?
Мы подъезжали к Юнион-сквер, затор на дороге становился все плотнее, и все, о чем я мог сейчас думать, это о том, что отец никогда не пожелал бы подобного ни своей машине, ни своему сыну, но в основном своей машине.
— Перестраивайся в левый ряд, — сказала Гоби. — Сворачивай по Четырнадцатой улице, потом — вокруг парка и через квартал выезжай на Бродвей.
— Да нет, я спрашиваю об отце. Что мне ему сказать?
— А что, если тебе не брать трубку?
— Думаю, он будет звонить и звонить.
— Ну, тогда надо сказать ему что-нибудь.
— Я не могу…
Телефон выскользнул у меня из руки, Гоби поймала его, включила громкую связь и приложила к моему уху — так, чтобы я мог говорить, не отвлекаясь от дороги.
— Алло?
— Перри?
— Пап?
— Я слышу гудки машин, ты где?
— Ну, мы… это…
Я посмотрел на Гоби безумным взглядом.
Она покачала головой, и это могло означать что угодно, но я бы интерпретировал это так: «Импровизируй, идиот».
— Нам пришлось уехать со школьного бала. Там заваруха какая-то случилась.
— Заваруха? О чем ты говоришь?
— Мы, типа того, в город поехали.
— В город? Вы в Нью-Йорке?
Теперь он говорил отрывисто, а в голосе слышался металл. Каждая согласная била мне по барабанным перепонкам маленьким молоточком.
— Позволь напомнить тебе, Перри, что ты за рулем «Ягуара».
— Пап, я знаю, просто Гоби просила показать ей город. И… э-э-э…
— Да мне плевать, хоть бы сам призрак Фрэнка Синатры прислал тебе персональное приглашение в Карнеги-холл, — отчеканил отец. — Я хочу знать, о чем ты думал, поехав на моей машине в Нью-Йорк и ни слова не сказав ни мне, ни своей матери?
Теперь в его голосе клокотала едва сдерживаемая ярость.
— Значит, так. Слушай меня — и слушай внимательно. Как можно быстрее и как можно осторожнее ты сейчас разворачиваешься и едешь домой, прямо сейчас, и уже здесь мы обсудим, что и как произошло. Ты понял меня? Перри?
