— Боже мой, — Энни прикрыла ладошкой рот и захихикала. — Ты похож на полного придурка.
— Заткнись, — сказал я, — и не говори «Боже мой».
— Это было просто восклицание, я ничем не хотела обидеть Господа.
— Прекрати, Энни, — сказала мама, — твой брат настоящий красавец.
— Да ладно, мам, я тебя умоляю. Он похож на «ботаника».
— Помню я свой первый бал… — произнесла мама.
И тут, похоже, она действительно принялась вспоминать свой первый бал и наконец-то замолчала.
Что-то скрипнуло, и я услышал, как Гоби спускается вниз по лестнице. Когда она оказалась внизу, она посмотрела на меня, а мы все уставились на нее.
Мама первой обрела дар речи.
— О, Гоби, — сказала она, — ты выглядишь… очень мило.
Гоби по-прежнему смотрела на меня, и я старался придумать, что же сказать ей. Но земля уходила у меня из-под ног, и все, что я мог придумать, было: «Нет! Только не это!»
Я повернул голову и встретился взглядом с мамой. Наверное, из-за того, что она помогла мне выбрать смокинг, я надеялся, что она и Гоби поможет выбрать платье для бала.
Но было ясно, что никто не помогал Гоби с выбором.
Платье на ней висело мешком. Это было даже не платье, а какая-то бесформенная груда материи с набивным рисунком. Темно-коричневую длинную юбку украшали полоски с листочками. И она была такой длинной, что опускалась до самого пола — даже туфель не было видно. Голову Гоби покрывал платок, завязанный узлом под подбородком. На плече висела огромная сумка ручной работы, больше похожая на сумку кенгуру, только украшенная цветочками и смешными кармашками. Сумка была такой огромной, что ее даже не идентифицировали бы как ручную кладь в аэропорту. Однако Гоби явно считала это своей дамской сумочкой.
— Это наш национальный литовский праздничный костюм, — сказала она, и голос ее прозвучал одиноко в тишине. Я смотрел на ее огромные очки и на след от большого пальца, отпечатавшийся на правом стекле прямо напротив ее зрачка. — Этот костюм принадлежал еще моей матери.
— Что ж, он просто прекрасен, милая, — сказала мама.
— Спасибо, миссис Стормейр.
— Перри?
Мама протянула мне коробочку с букетиком, я подошел к Гоби, рассматривая ее наряд в поисках места, куда бы пришпилить цветы. Раньше я никогда не подходил к ней так близко, и теперь я почувствовал ее запах — смесь запахов незнакомого мыла и ткани. Руки у меня немного дрожали, и я укололся булавкой.
— Ой! — я отдернул руку и уставился на красную бусинку, выступившую на подушечке моего пальца. — Вот блин!
