Когда я вымыла тарелки, Йоханес велел одеваться.
Впервые за три недели я вышла на улицу.
Дома теперь не казались необычными, а люди — забавными. Сама такая же. Топаю в деревянных калошах, снег топчу. Он уже выпал, красивый такой, искрящийся. У нас такого не бывает: экология не та.
И дымком пахнет… Нравится мне этот запах! Мороз на время приглушил запах нечистот, так что теперь городок даже мил.
Утро выдалось солнечное, как в пушкинских строках: «Мороз и солнце; день чудесный!». Только «друг прелестный», то есть я, не дремал, а топал в самом хвосте процессии «Некого кабана». Трактир хозяин закрыл. Сначала удивилась, но потом увидела, что ни одна лавка не работает, а людской поток тянется в одну сторону, строго на запад. Все нарядные, улыбающиеся, восторженные. То ли на праздник, то ли на мессу.
Стараясь не отстать от Йоханеса: в городе я не ориентировалась, потеряюсь, обратную дорогу могу не найти, — протискивалась между стенами домов и боками бюргеров. И наконец увидела цель нашего путешествия — площадь с храмом. Словом, всё как обычно, даже архитектура готическую напоминает, только вместо изображений из Святого писания фигуры королей со свитой и разные звери.
Разглядывая здание и гадая, какую религию здесь исповедуют, не заметила самого главного. Оно пряталось за фигурами людей и несколько подпортило настроение, напомнив о первом дне пребывания в Галании. Галания — это страна или мир, куда меня занесло. Полагаю, что всё же страна, потому что в ней находится Нурбок. Это город, самый что ни на есть конкретный город, на площади которого я стою. Всё это узнала за завтраком, когда Йоханес пытался объяснить, куда и зачем мы идём.
Я увлеклась любованием чудесами архитектуры небесной и не обратила внимания на архитектуру земную. А следовало бы!
Перед храмом сколотили помост и сложили костёр из огромных веток, метра два-три каждая.
Когда увидела, что сжигать собираются не куклу, как на нашу Масленицу, а живого человека, мне стало дурно.
Наряд приговорённой к страшной смерти старухи походил на тот, в который меня закинули в этот мир — значит, это кадара. Самая настоящая ведьма. И её действительно сожгут, как на картинке к учебнику шестого класса средней школы. Только тогда инквизиция казалась страшной сказкой, перелистнул и забыл, а тут…
Невольно попятилась, толкнув какую-то бюргершу. Она выругалась так, что даже я поняла.
Пара попыток выбраться из толпы не увенчались успехом, и я осталась стоять, где стояла.
