Майра Дейр сильно изменилась со времен Эбботс-Пьюисентс. Она изрядно располнела, прекрасные золотые волосы тронула седина. Изменилось и выражение лица, оно стало мирным и удовлетворенным. В ней проявилось сильное сходство с братом Сидни.
— Хорошо провели время в Лондоне? Я так рада вам. Как замечательно, что мой прекрасный взрослый сын снова со мной, — я всем рассказываю, в каком я восторге. Матери — глупые создания, верно?
Вернон подумал, что верно, — и устыдился этой мысли.
Джо сказала:
— Вы отлично выглядите, тетя Майра.
— Я неважно себя чувствую, дорогая. Доктор Грей не очень понимает, что со мной. Я слышала, появился новый врач, доктор Литлворт, он купил практику у доктора Армстронга. Говорят, удивительно умный. Я уверена, что это сердце, а не плохое пищеварение, как говорит доктор Грей.
Майра воодушевилась. Тема собственного здоровья всегда была для нее одной из самых любимых.
— А Мери ушла — знаешь, горничная? Я совершенно разочаровалась в этой девушке.
Она говорила и говорила. Джо и Вернон слушали ее вполуха. Они были исполнены чувства превосходства. Слава создателю, они принадлежат к другому, просвещенному, поколению, они выше этих надоедливых деталей быта! Перед ними открыт новый, великолепный мир. Они глубоко и остро жалели всем довольное создание, которое сидело перед ними и трещало без умолку.
Джо думала: «Бедная, бедная тетя Майра! Одно слово — женщина. Кошмар! Конечно, дяде Уолтеру она надоедала. Это не ее вина. Дрянное образование, воспитана в вере, что дом — это все. И вот — сравнительно молодая, по крайней мере нестарая, женщина, а все, что она может, — это сидеть и болтать, думать о служанках, суетиться из-за своего здоровья. Если бы она родилась на двадцать лет позже, она могла бы стать свободной, счастливой и независимой».
И несмотря на острую жалость к ничего не подозревающей тетке, Джо отвечала ей ласково и делала вид, что ей интересно.
А Вернон думал: «Неужели мама всегда была такая? В Эбботс-Пьюисентс мне так не казалось. Может, я был слишком мал, чтобы что-то замечать? Скверно, что я критикую ее, когда она так хорошо ко мне относится. Но лучше бы она перестала держать меня за шестилетнего ребенка. Наверное, она ничего не может с собой поделать. Не думаю, что я когда-нибудь женюсь».
Неожиданно он дернулся, подстегнутый внутренней нервозностью.
— Послушай, мама. Я решил учиться музыке в Кембридже.
Вот и сказал!
Майра, прерванная на рассказе о поварихе Армстронгов, тупо возразила:
