— О, ничего не понял. Он еще мал.
— Не знаю, не знаю. Некоторые дети все так и впитывают — как моя Этель. Но она такая бойкая девица.
— По-моему, Вернон ничего не замечает, — повторила Майра. — В каком-то смысле это просто благословение.
2
— Мама, а что будет в июне? — спросил Вернон.
— В июне, дорогой?
— Да, вы с дядей Сидни говорили.
— О, это… — Майра смутилась. — Это большой секрет.
— Расскажи, — настаивал Вернон.
— Дядя Сидни и тетя Кэри надеются, что в июне у них появится маленький ребенок, мальчик. Тебе он будет двоюродным братом.
— A-а, — разочарованно протянул Вернон. — И все?
Через пару минут он спросил:
— А почему у нее ноги опухли?
— О! Видишь ли… ну… она в последнее время переутомилась.
Майра со страхом ждала следующих вопросов, пытаясь вспомнить, о чем они с Сидни еще говорили.
— Мама!
— Да, дорогой?
— А дядя Сидни и тетя Кэри хотят иметь мальчика?
— Да, конечно.
— Тогда зачем им ждать до июня? Почему не взять его сейчас?
— Потому что Господь лучше знает. Господь хочет, чтобы ребеночек был в июне.
— Как долго ждать. Если бы я был Богом, я бы сразу же давал людям то, что они попросят.
— Вернон, не богохульствуй, — мягко сказала Майра.
Вернон промолчал. Но он был озадачен. Что такое богохульство? Кажется, это слово произнесла кухарка, когда говорила о своем брате. Она сказала, что он самый… нувот это слово, такой человек, и что он мухи не обидит! Было понятно, что она его очень хвалит, но Мама, кажется, думала иначе.
В этот вечер Вернон добавил еще одну молитву к своей обычной: «Боже, благослови Маму и Папу вырастить меня хорошим мальчиком, аминь». Она звучала так:
— Дорогой Бог! Пошли мне щенка в июне или в июле, если ты очень занят.
— Почему это в июне? — удивилась мисс Робинсон. — Какой ты забавный! Я думала, ты хочешь щенка сейчас.
— Это было бы богохульство, — сказал Вернон.
Глаза у нее округлились.
3
Неожиданно все в мире круто изменилось. Началась война![26] в Южной Африке! и Папа туда отправлялся!
Все вокруг были возбуждены и взвинчены. Вернон услышал о каких-то Бурах[27] — с ними Папа собирался сражаться.
На несколько дней отец заехал домой. Он выглядел помолодевшим, оживленным и гораздо более жизнерадостным. Они с Мамой были милы друг с другом, и не было ни одной сцены.
Пару раз Вернон замечал, что отец кривится от того, что говорит мать. Однажды он сказал:
— Ради Бога, Майра, перестань твердить о бесстрашных героях, которые отдают свою жизнь за Родину. Я не выношу подобной дешевки.
