— Это не чепуха. Этот дом похож на зачарованный замок, а ты зачарованная принцесса, ну а Квентин — о! — добрый волшебник.
Миссис Сен-Винсент засмеялась и согласилась с последним ее утверждением.
Руперт воспринял известие о помолвке сестры очень спокойно.
— Я чувствовал, что все к этому и идет, — заметил он тоном умудренного старца.
Однажды они с матерью обедали вдвоем, Барбара и Джим ушли куда-то развлекаться.
Квентин поставил перед Рупертом бутылку портвейна и молча удалился.
— Этот старый сыч какой-то странный, — сказал Руперт, кивая в сторону закрытой двери. — В нем есть что-то загадочное, что-то…
— Подозрительное, не так ли? — продолжила за него миссис Сен-Винсент со слабой улыбкой.
— Мама, как ты догадалась, что я собирался сказать? — строго спросил Руперт.
— Это же твое любимое словечко, дорогой. Тебе все вокруг кажется подозрительным. Я даже думаю, ты не исключаешь, что именно Квентин убил лорда Листердейла и засунул его тело под паркет.
— Не под паркет, а в тайник за панелями, — поправил ее Руперт. — Ты всегда выражаешься не совсем точно, мама. Нет, это я выяснил. В момент исчезновения хозяина Квентин был в Кингсл Чевиот.
Миссис Сен-Винсент еще раз нежно улыбнулась сыну и, встав из-за стола, ушла в гостиную. Какой он еще, в сущности, ребенок…
Внезапно ей вспомнились слова седого конторщика о том, что отъезд лорда Листердейла из Англии был очень поспешным. Наверное, это было неспроста. Она все еще обдумывала это, когда вошел Квентин с кофейным подносом.
— Вы ведь очень давно служите у лорда Листердейла, не так ли? — спросила она.
— Да, мадам, я поступил к нему совсем еще юнцом — мне был двадцать один год. Это было еще при старом лорде. Я начинал третьим ливрейным лакеем[12].
— Вы, наверное, знаете лорда Листердейла очень хорошо. Что он за человек?
Дворецкий немного пододвинул поднос, чтобы ей было удобнее класть в кофе сахар, и отвечал с обычной своей невозмутимостью:
— Лорд Листердейл был очень эгоистичным джентльменом, мадам, он никогда не считался с другими людьми.
Он взял поднос и унес. Миссис Сен-Винсент осталась сидеть с чашкой кофе в руках, она явно была озадачена. Ее поразил тон Квентина, и еще это слово… Ну да, Квентин употребил слово «был». Значит, он думает или даже уверен… Она заставила себя встать. Не многим же она отличается от Руперта! Но сколько леди Сен-Винсент ни подтрунивала над собой, охватившая ее тревога не исчезала… Позднее она говорила, что первые подозрения она почувствовала именно в тот момент.
