Инспектор поспешно ее остановил, у него не было никакого желания снова выслушивать фантастические предположения миссис Оливер. Он опасался, что окончательно запутается.
— Огромное вам спасибо, мадам, — скороговоркой выпалил он. — И буду весьма признателен, если вы попросите прийти мосье Пуаро.
Миссис Оливер вышла.
— Кто этот мосье Пуаро, сэр? — тут же поинтересовался констебль Хоскинз.
— Возможно, он покажется вам смешным, — сказал инспектор Бланд. — Что-то вроде опереточной пародии на француза. Но на самом деле он бельгиец. Однако, несмотря на комический вид, очень умен. Ему, должно быть, уже немало лет.
— А как насчет этого де Суза? — спросил констебль. — Не думаете ли вы, что он тут неспроста появился?
Однако инспектор не расслышал вопроса, ибо его вдруг поразил один факт, о котором упоминали уже несколько раз. Но только сейчас он осмыслил всю его важность…
Первым об этом с тревогой упомянул сэр Джордж: «Моя жена исчезла. Я не знаю, куда она делась». Потом мисс Бруис презрительно сказала примерно так: «Леди Стаббс не могут найти. Видно, ей надоели эти аттракционы». А теперь еще миссис Оливер только что уверяла его, что леди Стаббс прячется. Так ей, видите ли, кажется.
— А? Что? — рассеянно отозвался он.
Констебль Хоскинз откашлялся.
— Я спросил, не думаете ли вы, сэр, что в этом деле замешан де Суза, кем бы он себя ни называл?
Констебля Хоскинза явно обрадовало появление вполне конкретного иностранца, который был явно гораздо перспективнее, чем «вообще» иностранцы, то и дело поминаемые при опросах. Однако мысли инспектора были заняты совершенно иным.
— Мне нужна леди Стаббс, — решительно сказал он. — Приведите ее ко мне. И если ее не окажется поблизости, непременно отыщите.
Хоскинз, казалось, был озадачен этим приказом, но послушно пошел к двери. На пороге ему пришлось остановиться и даже несколько отступить назад, пропуская Эркюля Пуаро. Прежде чем закрыть за собой дверь, он с любопытством оглянулся.
— Не уверен, что вы меня помните, мосье Пуаро, — проговорил Бланд, поднимаясь и протягивая руку.
— Да, конечно, — сказал Пуаро. — Но… погодите, погодите… минутку. A-а… молодой сержант… да, сержант Бланд, с которым я встречался четырнадцать… нет, пятнадцать лет назад.
— Совершенно верно. Вот это память!
— Ничего особенного. Вы же меня помните, почему я не должен помнить вас?
Бланд невольно подумал, что забыть Эркюля Пуаро было просто невозможно, и, в сущности, он ничуть не преувеличивал.
