Он открыл еще одну дверь, поднялся на несколько ступенек, прошел в конец довольно грязного коридора, постучался. Из-за двери ответили:
— Войдите.
Комната с высоким потолком была просторна и почти пуста, — только керосинка, на которой грелась в миске вода, низкая оттоманка[5], перед ней кофейный столик, поодаль — массивный, довольно обшарпанный письменный стол. Горело электричество, а окна были тщательно зашторены. За обшарпанным столом сидел человек, тоже довольно обшарпанный, у него было усталое, равнодушное лицо неудачника, который сам сознает, что ничего в жизни не добился, но давно уже махнул на все рукой.
Эти двое: бодрый, самоуверенный Кросби и понурый, скучливый Дэйкин — посмотрели друг на друга.
Дэйкин произнес:
— Хэлло, Кросби. Прямо из Киркука?[6]
Гость кивнул. Тщательно закрыл за собой дверь. Она была тоже обшарпанная, плохо выкрашенная, но обладала одним неожиданным свойством: закрывалась плотно, ни щелки, ни зазора ни снизу, ни с боков.
Дело в том, что это была звуконепроницаемая дверь.
Как только она закрылась, в облике обоих действующих лиц произошли некоторые перемены. Капитан Кросби смотрел уже не так вызывающе-самодовольно. Мистер Дэйкин перестал так безнадежно сутулиться, во взгляде его появилась твердость. Присутствуй в комнате кто-то третий, он бы, к своему изумлению, увидел, что главный здесь — Дэйкин.
— Есть новости, сэр? — спросил Кросби.
— Да, — со вздохом ответил Дэйкин. Перед ним на столе лежала бумага, которую он только что кончил расшифровывать. Он обвел две последние буквы и сказал: — Местом назначен Багдад.
Чиркнув спичкой, он поджег листок, выждал, пока бумага вся прогорит, а затем легонько дунул и развеял пепел.
— Да, — повторил он еще раз. — Остановились на Багдаде. Двадцатого числа будущего месяца. Нам предписано «соблюдать полнейшую секретность».
— Об этом на базарной площади уже три дня идут разговоры, — сухо заметил Кросби.
Его долговязый собеседник устало усмехнулся:
— Полнейшая секретность! На Востоке полнейшей секретности не бывает, как мы с вами знаем, Кросби.
— Совершенно справедливо, сэр. Да ее и нигде не бывает, на мой взгляд. Во время войны я часто замечал, что парикмахер в Лондоне знает больше, чем верховное командование.
— В данном случае это не так уж и важно. Раз принято решение, что встреча состоится в Багдаде, все равно скоро будет объявлено официально. И вот тут-то начнется наша с вами забава.
— А вы полагаете, она действительно состоится, сэр? — с сомнением спросил Кросби. — По-вашему, дядя Джо
