Однако сегодня что-то все-таки случилось — раза два председатель, явно сам того не замечая, подносил руку к лицу. Сидел, подперев подбородок. Поза для него необычная. А временами даже казался рассеянным, да-да, рассеянным!
Они вместе вышли из зала заседаний и спустились вниз.
— Может быть, вас подвезти? — предложил Ротерштейн.
Алистер Блант улыбнулся и покачал головой.
— Внизу меня ждет автомобиль. — Он взглянул на часы. — Сегодня уже сюда не вернусь. У меня встреча с дантистом, — добавил он, помолчав.
Так вот она, разгадка тайны.
Эркюль Пуаро вышел из такси, расплатился с шофером и позвонил в квартиру номер пятьдесят восемь по Квин-Шарлотт-стрит.
Немного погодя ему отворил мальчик в ливрее. Он был рыжий, веснушчатый и ужасно важный.
— Принимает ли мистер Морлей? — спросил Эркюль Пуаро, в душе которого теплилась глупая надежда, что, возможно, мистера Морлея куда-то вызвали или что он сегодня нездоров и поэтому приема нет… Увы! Мальчик посторонился, Эркюль Пуаро ступил внутрь, и дверь за ним затворилась, равнодушно и безжалостно, точно врата судьбы.
— Ваша фамилия, сэр?
Пуаро назвал себя, мальчик распахнул дверь с правой стороны, и он вошел в приемную.
Эта комната, меблированная с отменным вкусом, показалась Пуаро неописуемо мрачной. На полированном столике, сделанном под «шератон»[4], заботливой рукой разложены газеты и журналы. На буфете «хепплуайт»[5] (тоже, разумеется, великолепная подделка) стоят два шеффилдских подсвечника[6] и высокая серебряная ваза. Каминную доску украшают бронзовые часы и пара бронзовых же вазочек. Синие бархатные шторы задернуты. Стулья в стиле «жакоб»[7] обиты шелком с узором из цветов и птиц.
На одном из стульев восседал джентльмен с военной выправкой, воинственно торчащими усами и изжелта-бледным лицом. Он посмотрел на Пуаро брезгливым взглядом, точно на некое зловредное насекомое. Было очевидно, что этому джентльмену было бы крайне желательно иметь при себе в настоящую минуту даже не столько пистолет, сколько садовый пульверизатор для опрыскивания ядовитых тварей. Пуаро, в свою очередь с отвращением разглядывая незнакомца, думал про себя: «Поистине, некоторые из этих англичан до того противны и нелепы, что лучше бы им вовсе не появляться на свет».
Испепелив Пуаро взглядом, джентльмен с военной выправкой схватил «Таймс»[8], развернул свой стул так, чтобы не видеть презренного иностранца, и погрузился в чтение.
Пуаро взял со стола «Панч»[9].
Дотошно изучив журнал, он не нашел там ни одной забавной шутки.
