— Мне казалось, Николсон вам не по душе, Сильвия, — сказал Роджер.
— Я изменила о нем мнение, — просто сказала Сильвия. — Сегодня днем он был так добр, так полон сочувствия. От моего глупого предубеждения не осталось и следа.
Воцарилось напряженное молчание — ни Роджер, ни Сильвия толком не знали, о чем еще говорить.
— Бедный Генри, — наконец сказала Сильвия. — Он просто раздавлен. Он в отчаянии оттого, что я теперь узнала. Но он согласен ради меня и Томми бороться с этим ужасным пристрастием, правда, он говорит, что я даже представить себе не могу, что это такое. Наверно, он знает, что говорит, хотя доктор Николсон очень подробно мне все объяснил. Это становится своего рода манией… человек целиком не подвластен и не отвечает за свои поступки… так он сказал. Ох, Роджер, это так ужасно. Но доктор Николсон был невероятно добр. Я верю ему.
— Все равно, по-моему, было бы лучше… — начал Роджер.
— Я вас не понимаю, Роджер, — возмутилась Сильвия. — Всего полчаса назад вы только и говорили о том, чтобы Генри отправился в Грэндж.
— Понимаете… я… с тех пор у меня было время еще раз все обдумать…
Сильвия опять не дала ему договорить.
— Как бы то ни было, я решила. Генри отправится именно в Грэндж.
Франки и Роджер молчали, выражая таким образом свое несогласие с ней. Потом Роджер нарушил затянувшуюся паузу:
— Знаете что, я, пожалуй, позвоню Николсону. Он уже должен быть дома… Просто с ним поговорю.
Не дожидаясь ответа Сильвии, он повернулся и быстро прошел в дом. Обе женщины смотрели ему вслед.
— Не понимаю я Роджера, — в сердцах сказала Сильвия, — Минут двадцать назад он прямо-таки уговаривал меня убедить Генри отправиться в Грэндж.
По ее тону было ясно, что она рассержена.
— Все равно, — сказала Франки, — я согласна с ним. Я где-то читала, что для эффективного лечения всегда лучше радикально сменить обстановку, уехать подальше от дома.
— По-моему, это просто чепуха, — сказала Сильвия.
Франки не знала, что ей делать. Неожиданное упрямство Сильвии все осложняло. К тому же она из ярой противницы вдруг стала горячей сторонницей Николсона. Поди тут разберись, какие доводы на нее подействуют. Может, все ей рассказать? Но поверит ли в это Сильвия? Даже Роджера не очень-то убедили их подозрения относительно Николсона. Что уж тогда говорить о Сильвии, внезапно так к нему подобревшей. Еще пойдет да все ему выложит. Так что же делать?
В сгущающейся тьме совсем низко пролетел аэроплан, заполонив все пространство громким гулом мотора. Сильвия и Франки тут же на него уставились, радуясь неожиданной передышке, так как ни та, ни другая, в сущности, не знали, что же еще сказать. Франки этот эпизод дал возможность собраться с мыслями, а Сильвии — успокоиться после внезапной вспышки гнева.
