— Как я понимаю, ты мыслишь по доктору Торндайку[29]. Но ничего такого быть не могло, ведь, если бы я что и увидел, полиция это приметила бы тоже.
— В самом деле. Что-то не сходится. Трудная задачка, а?
— Все это, конечно, замечательно, — сказал Бобби. — И я сразу чувствую себя таким важным и значительным, но, боюсь, твоя версия едва ли подтвердится.
— Погоди, еще как подтвердится, — сказала Франки, вставая. — Ну да ладно, мне пора. Ты не возражаешь, если я навещу тебя и завтра?
— Еще бы! Шутки сестер чересчур однообразны. Кстати, ты что-то слишком быстро вернулась из Лондона?
— Дорогой мой, я, как услышала про тебя, сразу кинулась обратно. Это так лестно — когда твоего приятеля травят таким романтическим способом.
— Не уверен, что морфий — это очень романтично, — сказал Бобби.
— Значит, до завтра. Поцеловать тебя можно?
— Я вроде не заразный, — сказал Бобби ободряюще.
— Ну что ж, тогда завершу свой визит к болящему, как положено.
Она легонько его чмокнула.
— До завтра.
Едва она вышла, явилась сестра с чаем.
— Я часто видела ее фотографии в газетах. В жизни она совсем другая. И конечно, видела, как она разъезжает в своем автомобиле, но чтобы вот так, лицом к лицу, — ни разу с ней не встречалась. Она нисколечко не заносчивая, правда?
— О да! — ответил Бобби. — Заносчивой я бы ее никогда не назвал.
— Я так и сказала старшей: такая, мол, она простая.
Нисколечко не задирает нос. Совсем, мол, вроде нас с вами, так и сказала.
В душе Бобби яростно протестовал против последней фразы, но промолчал. Сестра, поняв, что он не расположен к беседе, разочарованная вышла из палаты.
Бобби остался наедине со своими мыслями.
Он допил чай. Потом принялся размышлять, насколько вероятна версия Франки, и в конце концов с сожалением решил, что нет — все-таки невероятна. Потом огляделся, раздумывая, чем бы еще заняться.
Его взгляд приковали вазы с лилиями. Ужасно мило со стороны Франки. Они, разумеется, прелестны, но лучше притащила бы несколько детективов. Он бросил взгляд на столик подле кровати. Там лежал роман Уйды[30], «Джон Галифакс, джентльмен»[31] и последний «Марчболтский еженедельник». Бобби взял «Джентльмена».
Его терпения хватило на пять минут. Для ума, вскормленного на «Третьем пятне крови», «Деле убитого эрцгерцога» и «Диковинном приключении Флорентийского кинжала», «Джон Галифакс, джентльмен» был довольно скучен.
Бобби со вздохом взял «Марчболтский еженедельник».
А уже через пару минут он с такой силой принялся жать на звонок у себя под подушкой, что сестра влетела как ошпаренная.
