Империя | страница 79



Кекшиев был невысоким, упитанным мужчиной, что называется, в самом расцвете сил ибо, как нам известно из шведской сказки Астрид Линдгрен, этот расцвет бывает в любом возрасте. Было бы желание обладателя годов. Круглое лицо восточного типа с узкими глазами под тонкой линией бровей уже успело залосниться от жира, а две большие залысины на маленько голове решительно прокладывали себе законную тропу по направлению к затылку.

— Думаете, плохая резолюция? — саркастически обратился к Федору Павловичу хозяин кабинета, не прерывая процесса расфасовки документов в портфеле.

Лавра нисколько не смутило поведение Геннадия Цереновича, и он, оставив ненужные формальности с этикетом, без приглашения расположился в уютном глубоком кресле напротив хозяйского стола. Мол, и мы, господин государственный чиновник, не лыком шиты. Тоже умеем марку держать в случае необходимости. Поведение Федора Павловича было направлено на то, чтобы снобизм собеседника немного поугас. Вроде тот домой уходить собирался и демонстрировал свое нежелание задерживаться на рабочем посту, а мы этого будто бы не заметили. У нас времени навалом. Торопиться некуда. Так что извольте выслушать, Геннадий Церенович.

— Не думаю, — спокойно ответил Лавр, забрасывая ногу на ногу. — Знаю — плохая.

— И я знаю про вас, Федор Павлович. — Кекшиев не нашел лучшего выхода, как перейти в вынужденную контратаку и ударить противника по уязвимому месту. При этом заместитель председателя комиссии продолжал миролюбиво улыбаться, но взгляд его восточных глаз сделался колючим.

— Что же?

— Да все знаю. — Кекшиев загадочно прищурился.

Но и это заявление не смогло выбить Лаврикова из седла. Он продолжал оставаться бесстрастным и уверенным в себе человеком. В голосе и движениях бывшего криминального авторитета сквозила нескрываемая ленца и эдакая вальяжность.

— А я про себя — нет, — с печалью в голосе вымолвил Федор Павлович. — Далеко не все. Как указывал один бандитствующий поэт, «я знаю все, но только не себя».

— Фамилия бандитствующего поэта? — живо поинтересовался Кекшиев.

К этому моменту он уже завершил свои сборы и, оставив портфель в покое, уперся кулаками в столешницу, чуть наклонившись вперед. Ни дать ни взять бывший чекист едва ли не из самого ближайшего окружения Железного Феликса. Вот только комплекция подкачала. Ну да это возрастное, наверное. В молодости господин Кекшиев, без сомнения, мог и самому Дзержинскому фору дать по части телосложения. Нынче, как известно, времена другие. Не такой голодный век, как прежде.