Наконец Елизавета Михайловна умолкла и все же позволила себе один несмелый глоток уже давно остывшего чая. Клава сокрушенно покачала головой, созерцая белую скатерть на столешнице. Ситуация, в которой оказалась ее подруга, была неприятной. Как и то, что произошло с Кирсановыми… Розгина подыскивала слова, но подходящих так и не нашлось. Молчание в кабинете директора магазина затягивалось. Женщины продолжали сидеть друг против друга и прислушиваться к звуку равномерно тикающих напольных часов в правом дальнем углу.
— Да уж, — наконец мрачно произнесла Розгина. — Дела. Ты только не теряйся, — тут же приободрила она подругу. — Ты всегда была для меня образцом стойкого оловянного солдатика. А сейчас в пустоту куда-то смотришь. Не надо, Лиза, очень прошу.
— Чего не надо? — не поняла Елизавета Михайловна. Мысли ее по-прежнему не обрели стройного течения. Прострация какая-то, да и только.
— В пустоту смотреть потерянно, — пояснила Клавдия.
Голощапова грустно улыбнулась. Даже голос близкой подруги, с которой они, правда, бог знает сколько лет не виделись, и то подействовал на Елизавету Михайловну отрезвляюще. В теле наконец-то появилась хоть какая-то бодрость.
— Не маленькая, чтоб потеряться, — опровергла она незаслуженные нападки в свой адрес со стороны Розгиной. — Это — так… Минутная слабость. Просто вроде жизнь наладилась… Как тебе объяснить? — на мгновение замялась женщина. — Появилось ощущение родной семьи. Ну, что я нужна по-настоящему кому-то. Большой кусок жизни с ними… Восемь лет. Осталось-то всего ничего. И вдруг — рушится все. — Лиза болезненно зажмурилась. — Страшно…
— Ну, ну, ну… — Клавдия отставила чашку в сторону и освободившейся рукой ласково и ободряюще похлопала Елизавету Михайловну по колену. — Не бойся. Работу для тебя я за десять минут найду, даже меньше. Такие, как ты, по нынешним временам дороже самого навороченного «мерседеса» ценятся. Только свистни.
— Речь не обо мне, Клава, — покачала головой Голощапова, с ходу отказываясь от дельного предложения. — Никуда я уйти не смогу, даже если и платить некому.
— Почему это? — удивилась Клавдия.
Некоторое время Лиза сосредоточенно молчала, мысленно подбирая необходимые слова. Объяснить свои ощущения непосвященному человеку, пусть даже и некогда близкой подруге, оказалось не так-то просто. Требовалось, чтобы Розгина не просто поняла ее, а искренне прониклась существующей проблемой. Но Елизавета Михайловна свято верила в то, что Клава сумеет это сделать, если ей грамотно и доходчиво разложить ситуацию на составляющие.
