— Значит, вы ее не замените?
Вопрос ее ошарашил. Одно дело — услышать это от Элис, совсем другое — от Гранта. Особенно после того, как он дал ей понять, что мимолетная близость — ошибка, которую он не намерен повторить.
— Об этом не было и речи. — Она вскинула голову и скрестила руки на груди. — Я уже давно не танцую.
— Танцуете. Я видел вас в студии.
— Это совсем другое, Грант.
— Вы тоскуете, вам не хватает танца. Я ведь прав?
Жасмин закусила губу. Может, он и догадывается, что она чувствует, но это ничего не меняет.
— Неужели вы думаете, я бы не решилась раньше выйти на сцену, если бы это было так просто? — Она сильнее сжала руки, не только чтобы согреться, но и подбодрить себя. В душе слабо шевельнулась надежда.
Нет, она не готова. Тело не готово к такому испытанию. Ведь она не взяла с собой даже пуанты.
— Ничто по-настоящему стоящее не дается легко.
Жасмин подняла на него удивленный взгляд.
— Где вы это подслушали? — спросила она с иронией, ставшей своего рода защитой.
Оттолкнуть человека всегда проще, чем вступить с ним в диалог. Ей сложно с ним разговаривать, она никак не сможет привыкнуть к тому, что позитивный настрой в нем может мгновенно смениться негативным. Общение с ним похоже на контрастный душ. Для нее это слишком. Она не выдержит.
Грант вцепился рукой ей в плечо и заставил поднять голову. Глаза его горели.
— Если вы не сделаете это сейчас, то не сделаете никогда.
— Вы не понимаете, что говорите. — Жасмин отступила назад и отвернулась. Холод проник под одежду и коснулся кожи. — И какое вам дело?
— Просто я понимаю вас. Сам стоял на краю и думал, рискнуть или остановиться.
— И?.. — Жасмин затаила дыхание, не в силах противостоять его парализующему воздействию на нее.
— Надо решиться. Это того стоит. Стоит всех страхов и неуверенности, которая останавливала вас, не позволяла стать тем, кто вы есть. Вы обязаны рискнуть.
Почему они говорят об этом? В голове вихрем пронеслись мысли о годах напряженной работы, о той жизни, которая оборвалась столь внезапно.
— Я не могу.
— Знаете, я ведь тоже чуть не бросил футбол. — Он постучал по земле мыском массивного черного ботинка. — Так получилось: слетел с катушек, извалял в грязи имя команды. До сих пор помню, как шел на тренировку после того скандала, боялся даже подойти к дверям раздевалки. Думал, никогда не смогу посмотреть ребятам в глаза, но знал, что не имею права рисковать их доверием.
— Это совсем другое. — Жасмин старалась сохранить равнодушное выражение лица. Их ситуации не похожи. — Мои колебания не связаны с неуверенностью. Я точно знаю, что не смогу танцевать.
