– Степаныч, не томи, – не выдерживает, привалившись плечом к стене.
– Марк, у вашей супруги действительно нервное истощение, но я подозреваю, – он переходит на шепот, – что она беременна. Поэтому я попрошу вас как можно скорее пройти обследование. Потому что если это так, то ее состояние может привести к тяжелым последствиям.
– Я понял. Алиса в курсе?
– Нет. Вашей супруге я ничего не говорил. Сами понимаете.
Марк кивает.
– Отоспится, и сразу же к тебе.
– Я все устрою в лучшем виде. Берегите себя.
Попрощавшись, Марк возвращается в гостиную.
Он проходит к холодильнику, достает стеклянную бутылку минералки, которую Катерина всегда держит для него, делает несколько жадных глотков и выдыхает. Ледяная вода обжигает горло, морозом растекается в груди. Что он будет делать, если пташка окажется беременной? Носить ребенка этого урода. Гримаса отвращения прокатывается по лицу. Что он будет делать? Марк сжимает бутылку и запускает в стену. Звон эхом дрожит в стеклах, разбивается о стену и осколками просыпается на светлый паркет.
За спиной тихие шаги. Катерина не приближается, но Марк чувствует, как она дышит часто-часто. Боится.
– А может, ну его, этот контракт, а, мартышка? – ловит в бокалах ее отражение, помесь удивления и негодования.
– И что дальше? – скрещивает руки на груди, обходит стойку, усаживается напротив. Спокойная, как удав. И как ей удается так виртуозно владеть эмоциями? Всегда удивлялся. Наверное, это все-таки семейное. – Что ты делать будешь, когда все потеряешь?
– Жить, мартышка, жить, – он осторожно садится на высокий стул, вытягивает ноги, растирает закаменевшие мышцы бедра. – Как все.
Она достает из-под стойки пузатый стакан и блюдечко, из холодильника лимон, отрезает пару колец, наливает себе коньяк, отпивает два глотка, закусывает долькой лимона.
– Вы, как все, не умеете, – усмехается. – Ни ты, ни Крис, – при упоминании брата Марк кривится, как от зубной боли. Но Катерина не обращает внимания. – Вы же Ямпольские. Вам надо все, сразу и на полную катушку.
Марк не сдерживается, откидывает голову и смеется.
– Говоришь, точь-в-точь как дядя Боря, – отсмеявшись, щелкает ее по носу. Та морщится, фыркает недовольно.
– Ты говорил с ним? – оживляется Катерина. – Как он?
– Дядя Боря – боец, – улыбается Марк. – Домой рвется. Про Алису спрашивал, про отца.
– А ты?
– А что я, Кать? Что я ему скажу? Что его друг не узнает собственных детей, а дочь продала себя? И кому продала?! Мне! – ударяет кулаком по столу. Катерина вздрагивает, перехватывает его руку, успокаивающе накрывает своей ладонью.
