винтовка подмышкой, стрельба на ходу. Я шёл в задних рядах, потому что я был ротным радистом и тащил рацию командира роты. Когда глядишь на такое своими глазами ― просто дух захватывает. И облачка серого дыма повсюду вспыхивают. Сначала до меня не доходило ― я подумал: «Интересно, что это за облачка серого дыма такие… Чёрт! Это же от миномётов!» Господи, всё прям как в кино было. Перед моими глазами все эти ребята шли, рассыпавшись, сквозь миномётный огонь. Разрывов я не слышал. Тут такое странное обстоятельство: каждый раз, когда я попадаю в по-настоящему чрезвычайную ситуацию ― то есть в какую угодно, от Вьетнама до автомобильной аварии ― слух у меня отключается. Я ничего не слышу. Я так сосредоточился на рации, что не слышал разрывов. Видел только облачка дыма. Я не замечал, чтобы из-за них кто-то падал.
Ребят «Литтл Дики» Крулака в деревне прижали к земле огнём. Мы были от них немного сбоку и заходили вроде как охватом с фланга. Мы добрались дотуда и разбились на три взвода. Я шёл в ротной группе управления, прямо за первым взводом. Мы подошли к дороге, вдоль которой тянулись деревья. Над нею был старый фундамент под жилой дом. Дальше было большое перечное поле с бамбуковой полосой по краю, перпендикулярно этой дороге. Когда мы перешли дорогу и вышли в поле, я заметил Хита из первого взвода, который лежал на перечном поле. Он был со всей очевидностью мёртвый. Я лёг на землю, потому что с рацией ты представляешь из себя очень заметную цель. Я подполз к нему и обхватил его руками, потому что хотел пощупать его пульс, что было вовсе незачем, потому что он зеленел, и был он мёртв, мёртв, мёртв. Я стал отползать и наткнулся на начальника штаба. Он спросил: «Как тут и что тут?», и я ответил: «Хита убили, и что-то здесь творится». Все залегли, но никто никуда не стрелял. Я осмотрелся, а там ещё один парень из первого взвода, тоже мёртвый. От первого взвода стали поступать сообщения о том, что им досталось не на шутку. Мы подходили сзади, и начали отходить к посадке, пытаясь восстановить радиосвязь. В той долине радиосвязь была паршивейшая, самая настоящая мёртвая зона. Мы стали держать связь через посыльных.
Я отошёл назад из-за дерева, чтобы сказать одному из посыльных, куда идти, и тут рация просто… Взорвалась у меня на спине… Просто рассыпалась. Я запрыгнул обратно за дерево и отломил кусок штекерной панели. «Нихрена себе!» ― подумал я. Всего одна пуля попала. Вошла в самый в центр ― то есть, попал он мне в спину прямо посередине. Но почему-то пуля рацию насквозь не пробила. Аккумулятор её остановил.
