— Вы преувеличиваете. Наш пароль соединил все войска роялистов на дорогах, которые они теперь наводняют, ожидая сигнала двинуться на Париж.
Фуше слабо усмехнулся и сказал:
— Дайте мне принять полицейскую власть, которую мне предлагают, и я ручаюсь, что очищу все дороги.
И медленно добавил:
— Многочисленные партии — не всегда претенденты на успех. Пять хороших голов, шепчущихся под одним колпаком, иногда стоят целой ревущей толпы…
Аббат продолжил разговор:
— В настоящую минуту я знаю две, которые могут выбрать остальных.
Фуше подхватил:
— Самый простой способ захватить власть — предложить людям, которые ее имеют, хороший куш.
— Баррас, например?
— Еще Сивез, Рожер-Дюко, Мулен и Гогье. Вместе с Баррасом они и составляют Директорию.
Аббат утвердительно кивнул.
Фуше опять усмехнулся.
— Аббат, вы не знаете, зачем Сивез, в его годы, берет уроки верховой езды?
— Он берет уроки?
— Да, дважды в день. Это или для того, чтобы бежать, или…
— Чтобы действовать, — продолжил аббат.
— Два плюс один — три.
— Три чего?
— Три головы под одним колпаком.
— Что касается Барраса…
— Четыре, — продолжал счет Монтескье.
— Пусть четыре.
— А Мулен и Гогье?
— Это честные люди. Их купить не удастся.
— Остается Рожер-Дюко?
— Допустим, пять. Присоединим к ним нескольких генералов, которые из ненависти к Бонапарту будут рады подставить ему ногу.
Фуше остановился, захохотал, потом продолжал:
— Если бы кто-нибудь нас подслушал, то мог бы подумать, что мы не шутим, а замышляем заговор!
Аббат, не моргнув, продолжил:
— Действительно, легко можно предположить серьезный заговор. Особенно с пятью головами под колпаком…
Фуше принял изумленный вид. Не говоря ни слова, он принялся что-то считать на пальцах.
— Что вы считаете? — спросил аббат.
— Ваши головы, проверим-ка еще раз… Вы, Дюко, Баррас, Сивез… все еще четыре…
И удивленно спросил:
— А кто же пятый?
Монтескье понял, что пора торговаться. Фуше хочет знать свою цену.
— Действительно, кто же пятый? Этот пятый должен быть самым ловким из всех…
— Неужели?
— Конечно! Нужен человек, который пойдет за этими головами, сумеет их завербовать, он будет моим вторым «я», он подготовит почву…
— Да, важная роль…
— Поэтому тот, кто примет ее, может ставить свои условия.
— Ну, такой человек без места сегодня будет стоить миллион, например?
— Согласен, миллион.
— Между тем как завтра, обладая значительным постом, на котором он может быть полезнее, этот человек должен быть оценен…
— В четыре миллиона, — закончил аббат.
