Сокровище мадам Дюбарри | страница 34



— Господин Кожоль, считаете ли вы, что обязаны мне повиноваться? — спросил он.

— Безусловно!

— Тогда я требую, чтобы ваш друг оставался в этом доме, а вы без моего разрешения не пытались добраться до него.

Кожоль сделал нетерпеливое движение.

— Я вам приказываю, сударь, в интересах дела, которому мы оба служим. Во имя короля, — добавил аббат.

Молодой человек молча поклонился и двинулся в путь. Аббат бросил еще один взгляд на дом Сюрко и весело прошептал:

— Еще никому не удавалось избежать своей судьбы. Там или здесь, но Бералеку на роду написано быть соблазнителем ради торжества королевского дела!

ГЛАВА 9

Если даже осужденный на смерть имеет возможность проклинать своих палачей, то и подчиненный, естественно, имеет возможность возмущаться распоряжениями начальства.

Граф Кожоль, возвращаясь в отель, яростно ругал Монтескье.

— Черт побери! Какая польза может быть для нашего дела от того, что Ивон будет сидеть в этой пудренице? Ладно бы только это. Так еще я не могу его видеть! Приказ, видите ли! С каким бы удовольствием я сейчас намял бы кому-нибудь бока!

В эту минуту над его ухом раздался рев:

— Да здравствует Директория!

Это был почтенный Жаваль, который, завидев издали своего жильца, таким образом свидетельствовал ему свое почтение.

При этом оглушительном реве разъяренный Кожоль обернулся.

Трактирщик, приготовивший улыбку, позеленел и затрясся.

— Ладно, Страус, у меня волчий аппетит. С самого утра я еще ничего не ел. Поворачивайся поживее, а то у меня кошки скребут в животе!

— Вы сядете за стол, не повидавшись с господином, который уже час ожидает вас? — спросил Жаваль.

— Что? Меня ждут?

— Да. Гость правильно назвал вас — шевалье Бералек.

Кожоль вспомнил, что для трактирщика он был Бералеком.

«Ну и дела, однако, это становится забавным, — подумал Пьер. — По крайней мере, я убью время, пока аббат разрешит мне увидеться с другом».

— Так говоришь, что меня ждут наверху?

— Да, в вашей комнате.

— Хорошо, сейчас я поднимусь.

— Может, вы все-таки сначала пообедаете. Ведь завтрак, обед и ужин внесены в счет за комнату, — кричал Жаваль графу, который уже взбегал по лестнице.

Граф толкнул дверь и увидел гостя.

«Ну и рожа», — подумал Пьер.

Низкий лоб, тонкий рот почти без губ, глаза, прикрытые опущенными веками, угрюмое, сонное выражение лица. В глазах выражение хитрости и жестокости.

Посетитель сделал несколько шагов к графу и тихим голосом спросил:

— Вы шевалье Бералек?

«Он не знает Ивона», — подумал Кожоль, отвешивая поклон, который можно было принять за утвердительный ответ.