Грустным было прощание молодых людей, которые в минуту разлуки поняли, что полюбили друг друга.
— Поручаю вас милости Божьей, — грустно сказала Елена.
— Будьте уверены, я вернусь! Разве я не должен заботиться о своей сестре?
Они смотрели друг на друга, не разнимая рук и не находя слов. Но это молчание говорило больше всяких клятв.
— Вам здесь грозит опасность… Идите, Ивон, — выговорила она с трудом.
Бералек бросил на нее прощальный взгляд, круто повернулся и ушел.
Елена долго прислушивалась, потом в раздумье прошептала:
— Нет, братьев любят не так…
Вечером ложась спать, она упомянула молодого человека в своей молитве.
Проснувшись, она увидела у своего изголовья вдову.
— Ну, что? — спросила она.
— Вчера вечером никого не арестовали, он спасен, дитя мое, — отвечала добрая женщина.
Елена весело спросила:
— Посмотрим, тетушка… так как вы теперь моя тетя… к чему вы меня приспособите?
— Уж не думает ли моя красавица, что я позволю ей сидеть в лавочке?
— Уж не хотите ли вы меня погубить? Ведь любопытные будут спрашивать, почему племянница не работает, а сидит на шее небогатой родственницы?
— Что же делать?
— Все очень просто. Научите меня торговать.
— Ну что же, мы поговорим об этом, когда я вернусь с рынка.
— А что вы будете делать на рынке?
— Надо запастись некоторыми товарами.
— В таком случае, идемте вместе! Прежде, чем продавать, надо научиться покупать!
…На рыночной площади толпились люди.
Посередине возвышалась гильотина, а у ее подножия стояли ряды крестьянских повозок. Торговка направилась в тот угол площади, где обыкновенно собирались ее поставщики.
— Не хотите ли чего-нибудь купить, гражданки? — окликнул их голос, заставивший Елену вздрогнуть.
Развернув тюк своих товаров, Шарль стоял в ожидании покупателей.
Девушка вздрогнула и побледнела.
А Ивона при ней не было…
Между тем мнимый разносчик показывал вдове товар.
— Выбирайте, гражданка! Нитки, иголки, пуговицы, трехцветные кокарды, шолетские полотна, чулки из Витре, — говорил он, будто не узнавая Елену.
Уверенная, что Шарль воспользуется случаем подать ей знак или шепнуть слово, мадемуазель Валеран притворилась, что усердно рассматривает площадь.
«Я не права, — думала она, — этот человек спас мне жизнь и был моим покровителем, но, мне кажется, злая судьба снова свела меня с ним».
Удивленная молчаливостью и неподвижностью своей спутницы, вдова подняла голову.
— Ну, племянница, — сказала она, — так-то ты учишься покупать?
Вынужденная обернуться, Елена, не желая встречаться глазами с Шарлем, склонилась над шолетскими платками, которые мнимая тетушка вертела в руках.
