Расстроенная происшедшим в доме по ее вине раздором, Семеновна особенно тщательно взбивала мусс на третье к обеду, она решила сегодня приготовить обед из любимых блюд ребят. В то же время она ничего не упускала из происходящего в доме, любую минуту зная, где находятся и чем заняты Даша с Олегом, а больше ей ничего и нс нужно было. Принесли наконец телеграмму от Васи с Татьяной Романовной, обрадовавшись, Семеновна постаралась вокруг скупых, долетевших от теплого моря слов объединить всех обитатели дома.
— Видите, как хорошо, — морщинки вокруг глаз Семеновны совсем разгладились, — вернутся наши папа с мамой загорелые, веселые… Все наладится. Папа опять будет здоровым и сильным. Да, а где же Тимошка? — с недоумением огляделась она по сторонам.
Тимошки, непременного участника всех важнейших событий в доме, действительно нигде не было видно, Олег с Дашей, сразу позабыв недавнюю ссору, побежали искать Тимошку, в два голоса громко выкрикивая:
— Тимошка! Тимошка! Тимошка!
Скоро известные им любимые Тимошкины места были проверены, Олег, вспотевший и исцарапанный, махнул рукой и сел на отцовскую скамейку-напротив мостков. Присмиревшая, с испуганными глазами, Даша робко примостилась с ним рядом. Как обычно в трудную минуту, Даша во всем полагалась на брата, Олег чувствовал, что еще немного и она разревется. У нее уже и губы начали разъезжаться в разные стороны.
— Ладно, — сказал тогда Олег, сдвигая по-отцовски сильные брови. Найдется… Надоест ему бегать, и найдется.
— А если нет? — Даша с трудом справлялась с прыгающими губами. Собственные слова поразили ее ужасом, и она разревелась. Обкусывая веточку, Олег молчал. Ему хотелось и пожалеть се, ободрить, но что-то мешало.
— Хватит тебе, — не выдержал он наконец. — Будешь знать теперь, как предавать старого друга.
— Да-а, я хотела, чтобы они подружились, — у Даши обильно капало из носа. — Я нс знала, что Тимошка такой.
— Вот теперь знай.
— А если он совсем не вернется?
— Вернется, — не сразу сказал Олег. — А ты перестань реветь, а то лягушки в озере подохнут.
— Почему? — искренне озадачилась Даша, в глубине души всегда признававшая превосходство брата и в трудные минуты прибегавшая к его защите и авторитету.
— Вода станет соленой, от соленой воды подохнут.
— Тоже мне, задается, — хотела обидеться Даша и не успела: подошла Семеновна, села рядом.
Утешая Дашу, да и сама стараясь обрести равновесие, Семеновна погладила Дашу по голове. Любимая скамья Васи с высокой дощатой спинкой (он сам ее сделал в прошлом году) стояла в тени двух берез, веселое, щедрое солнце пробивалось сквозь густую зелень, и даже у воды тяжело давил летний полуденный зной.
