— Вася, ты звонил Коле Звереву? — все с той же непроницаемой небрежной улыбкой, как о чем-то маловажном, хотя это составляло главный интерес ее разговора, спросила Татьяна Романовна. — Он два раза о тебе справлялся.
— Этому-то что еще нужно?
— Он говорил о тебе с министром, Вася, что за тон?
Ты и раньше не отличался мягкостью, а теперь вообще от тебя ни о ком не услышишь доброго слова.
— А я сам? Разве о самом себе я плохого мнения?
— Вот, вот, видишь, никого рядом, кто был бы нам равен, вокруг нас абсолютный вакуум.
— Таня, что с тобой, ты шуток не понимаешь?
— Какие тут шутки, когда такая нетерпимость! Теперь вот и Яшка Полуянов, и Коля Зверев, и Севка Валуев стали тебе нехороши. Ни с того ни с сего решил сыграть в ревность, — пожала плечами Татьяна Романовна. — Так я тебе и поверила! Ты и когда целуешься, в глазах одни формулы торчат.
— Запрещенный удар, — обрадованно потер руки Вася. — В солнечное сплетение, а то и ниже. Недаром Севка Валуев у тебя сегодня с уст не сходит.
Не удержавшись, Татьяна Романовна засмеялась, пересела к Васе, затормошила его:
— Ах ты, Вася-Василек! Никак не хочешь понять, что время сейчас такое, жестокое, ничего не поделаешь. Кроме таланта, нужно еще иметь власть, а талант, что талант? Так и будут доить все, кому не лень.
— Завела свою пластинку, — отмахнулся Вася, внутренне прислушиваясь к малейшей интонации Татьяны Романовны.
— Просто тебе больше нечем крыть, — Татьяна Романовна снова перешла в наступление. — А к Севке ты несправедлив, Севка-один из немногих наших истинных друзей… Сам выбрал себе судьбу, вместо жены взял себе редкую профессию, улетел на Камчатку и живет себе поживает в своем рыбьем царстве. Чем он тебе-то мешает?
Два-три письма в год!
— Пусть бы твой Петрарка вместо писем кетовую икру или балыки слал.
— Пошлый вульгаризатор! — невозмутимо парировала Татьяна Романовна. Что ты сегодня замкнулся на Севке?
У пас своих проблем выше головы, и ни одна, заметь, не решается…
— И не решится.
— Спасибо, обрадовал.
— А что я могу, я, Танюш, ничего не могу.
— Ты можешь тесать блоки, за которые никто больше не берется, а изменить порядок вещей ты не в состоянии.
Не нами он установлен, не нам пытаться его изменить, — подвела черту Татьяна Романовна. — Меня интересует другое. Твое здоровье. Я за тебя отвечаю. С меня спросится.
Куда смотрела? Почему не уберегла? Ты, Вася-Василек, уже не тот, что пять лет назад, хотя бы пять лет назад…
Повторяла и повторять буду-работаешь на износ. В один прекрасный день твой мозг просто откажет. И что ты будешь делать? Лудить чайники? Тебе нужно, необходимо переключение, и нечего прятаться от самого себя.
