– Надеюсь, его разочарование достаточно велико...
– Конечно, ведь он рассчитывал на совершенно иной исход! А теперь ему еще и оправдываться приходится...
– А откуда у Николса взялись деньги на ставки?
– Да уж, там требовалась не та мелочь, которую ты скопила и с радостью отдала моему кузену. На то, чтоб сделать нужные ставки, денег требовалось куда больше, а откуда они взялись – это тебя не касается.
– И вам не страшно проделывать столь жестокие игры с элинейцами? Ответа не боитесь?
– Ох, ну ты сейчас совсем как моя бабка! Эта тоже, узнав обо всем, едва ли не кудахтала, хватаясь за голову – ах, как можно, ах, что вы натворили, ах, с этими людьми шутить нельзя, это так опасно!.. Папаша тоже разорался, Николсу на дверь показал, да еще и заявил, чтоб его ноги в нашем доме больше не было... Тоже мне, родственнички, нашли чего бояться! Запомни: у меня есть жених, который всегда прикроет свою невесту, да и король будет на его стороне. И потом, уж не думаешь ли ты, будто Орден встанет на твою защиту? И не мечтай! Ты нарушила целый ряд правил: должна была охранять меня, быть со мной постоянно, не смыкая глаз и не отходя ни на минуту, а вместо того целыми где-то шлялась с молодым человеком. Ты позволила себе участвовать в запрещенных гладиаторских боях...
– Хватит... – оборвала я излишне разговорившуюся девицу. Мне не хуже нее были известны все свои прегрешения, а вот что касается Ордена, то эта парочка зря так легкомысленно относится к возможным неприятностям с его стороны – тут все далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. То, что я должна буду покинуть Орден – в этом нет ни малейших сомнений, только вот в то время, когда меня обманом подбивали на бой, я служила в Ордене, а на подобные провокации элинейцы могут так ответить, что мало не покажется. То, что неразумной девице и ее излишне умному родственнику кажется веселой шуткой и на диво умелым розыгрышем, на самом деле можно рассматривать как прямое оскорбление Ордена, однако до этих двоих подобное никак не доходит. Зато старшее поколение семейства ди Ости всерьез струхнуло, прикинув возможные последствия...
– Что, неприятно слышать?.. – Милиссандра торжествовала. Она намеревалась сказать еще что-то, но позади нее раздался голос:
– Ваши десять минут истекли, пожалуйте на выход.
Господин Леблан стоял у стены со спокойным лицом. Вообще-то он вошел сюда еще пару минут назад, но девица, увлекшись разговором, его не услышала, и к тому же господин Леблан умел ходить почти неслышно. Не сомневаюсь в том, что в соседней комнате сидят еще несколько преподавателей нашего Ордена и слушают нашу беседу – тут стены тонкие и слышимость прекрасная. Теперь мне понятно, отчего Милиссандре разрешили встречу со мной – надо получить правдивые ответы на некоторые вопросы, пусть даже и столь необычным способом.
