Лес был полон дыма. До вечера оставалось еще порядочно времени, но казалось, уже наступили сумерки. Через каждую сотню шагов я останавливался и, сложив руки рупором, звал Еву. Авель плелся где-то позади. Я не понукал его, понимая, что сегодня с него будет мало толку.
Мы миновали три сросшихся дерева, стороной обошли лощину, и уже подходили к большому камню, когда за очередным поворотом я увидел длинную, немного сутулую человеческую фигуру.
Незнакомец стоял спиной ко мне, склонив набок маленькую голову, покрытую чем-то вроде капюшона. Он напоминал хищную птицу, дремлющую на своем суку.
Первым моим чувством было скорее удивление, чем страх. Ведь я впервые увидел здесь одетого человека. Я уже открыл рот, чтобы окликнуть его, но тут он сам медленно и плавно стал поворачиваться в мою сторону.
Несомненно, это был подземник. «Вроде как из земли сделаны и землей пахнут», — вспомнил я слова Авеля. Мутные воспаленные глаза в упор уставились на меня. Щербатый рот растянулся в жуткой идиотской ухмылке. Розовый сок «пьяных» ягод стекал по его давно небритому подбородку. Широкий плащ распахнулся, и я увидел в руках подземника натянутый лук. Не спеша, в каком-то замедленном гипнотическом ритме, он поднял лук, прижав тетиву к лицу так, что она расплющила ему нос и прицелился в меня.
Сзади пронзительно вскрикнул Авель. Крик оборвался на полуслове, словно кто-то накрепко зажал ему рот. Я зайцем метнулся в кусты и зигзагами помчался по склону холма. Хриплый хохот раздался сзади. На бегу я оглянулся. Подземник стоял на прежнем месте, продолжая целиться мне в спину. Двое других вязали Авеля, на голову которого было накинуто что-то вроде мешка.
«Почему он не сопротивляется?» — подумал я. Ведь у него есть праща.
Меня никто не преследовал, и я уже почти достиг поросшего редким леском гребня холма, когда кусты впереди шевельнулись и на моем пути возникла еще одна закутанная в саван фигура. Шагнув мне навстречу, подземник нагнулся и вытащил из-за голенища длинный, сильно сточенный нож. Лука у него, очевидно, не было, или он не хотел тратить стрелу на такую жалкую цель, как я. Деваться было некуда, и я, изобразив на лице покорность, поднял вверх руки. Черт с вами, сдаюсь. Берите в плен, а там посмотрим.
Снисходительно и даже ласково улыбаясь, подземник отрицательно помотал головой. Чувствовалось, что все происходящее доставляло ему массу положительных эмоций, но главное удовольствие было еще впереди. Он не просто убьет меня, а будет с садистским восторгом долго ковырять ножом.
