— Дуб спрашивает, чего тебе не хватает? — прервал наконец Адам затянувшееся молчание.
— «Жигулей» одиннадцатой модели, телевизора, еды нормальной, квартиры с удобствами… — начал перечислять я.
— Говори только о том, что я понимаю. Чего тебе не хватает?
— Тогда всего хватает, спасибо.
— Зачем же ты все время чего-то ищешь? Сегодня ты был там, куда людям ходить нельзя.
(Кто мог выдать? Никто меня у камней не видел. Кроме птиц. Неужели и они здесь к делу приставлены? Доносчики проклятые!)
— Я не ребенок, — сказал я как можно более твердо. — Куда хочу, туда и иду. Нечего мне указывать. Я человек вольный.
— Что значит — вольный?
— Ни от кого не завишу.
— Так не бывает. Каждый от кого-то зависит. Дуб нас кормит, волки защищают. И им без нас не обойтись. Каждый должен делать то, что ему положено. Только тогда все будет хорошо. (Ну прямо как в детском саду.)
— Послушай, кто все это говорит? Ты или дуб?
— Дуб. Я передаю тебе его слова на понятном тебе языке.
— Тогда спроси, что будет, если я не стану слушаться его советов.
— Тебе придется уйти.
— Куда? К другому дубу?
— Нет. Если какой-нибудь Дуб отказал человеку в гостеприимстве, скоро об этом узнают и другие Дубы.
— Сурово. Мошек не трогаете, а человека на голодную смерть обрекаете.
— Дубы никогда никому не делали вреда. Они могут принять любого. Даже чужака, как ты. Даже подземника. Только во всем надо следовать их советам.
— Лучше голодному под кустом, чем сытому в клетке! (Утверждение, конечно, весьма спорное.)
— Говори понятней.
— Скажи, что я подумаю.
— Думай. Но еды пока не получишь.
— Перебьюсь.
Следующие полчаса прошли в молчании. Я ждал, пока уйдет Адам. А он ждал подаяния от дуба. Вот резкий порыв ветра качнул крону, и три ананаса почти одновременно шлепнулись на землю. Адам быстро подобрал их и, не оборачиваясь, ушел. Да-а, с его удачей только по грибы ходить! Упало бы четыре, либо два, утер бы я тогда ему нос! А так, похоже, остался я не только без еды, но и без пристанища.
Вот ведь как все нескладно получается. Что бы ни случилось, все против меня оборачивается. Одним невезеньем это не объяснишь. Покорить меня хотят, объездить! Кто? Может, действительно есть в этом мире какой-то высший разум? Да и вообще, что это за штука такая — разум? Разумен ли я сам? Разумны ли люди вообще? Некоторые да, спорить не буду. Хотя бы тот же профессор, что установку эту — будь она неладна — придумал. Или наш Авдей Кузьмич. Не голова, а энциклопедия. Ему бы настырности немного — далеко бы пошел… А другие людишки своим разумом пользуются только для того, чтобы себе брюхо набить. Хуже волков живут. Хотя при чем здесь волки? Привыкли мы все на них валить. Дескать, человек человеку — волк. Волк никогда над своим глумиться не станет. Мне один лесник совершенно серьезно объяснил, что волки не из озорства стадо целиком вырезают, а потому, что о стариках своих и щенятах заботятся, которые охотиться не могут и потому падалью питаются. Даже шакалы своего раненого товарища не бросят, будут ему прямо в глотку мясо совать. Нет такого чувства, вплоть до любви, жалости и сострадания, которое звери не могли бы испытать. Правильно, чувства еще не разум. Но и разум без чувств — не разум. Опасное устройство.
