Но пока лучановцы еще крепко спят, кто сладко и безмятежно, кто тревожно и вскрикивающе. Скоро, очень скоро в их дома дикой птицей ворвется черная весть - беда, и кого-то она лишь оцарапает, а кому-то шрамы не позволят забыться еще очень долго.
Центральная площадь Лучан имени Ленина никак не могла отойти от прошедшего праздника, спешные реанимационные мероприятия не помогали - поднятые с рассветом дворники мели, скребли, чистили этот загаженный пятачок, но надежд увидеть его чистым и ухоженным как раньше, не было. Расплывчатое разноцветное пятно праздничного мусора с коричневой, неловко свернутой человеческой фигурой в его центре как кентервильское приведение уже навсегда оставит после себя несмываемый кровавый след.
Усталый сорокапятилетний мужчина по имени Карпухин с удивлением разглядывал белоснежное, без единого пятнышка двухэтажное здание с массивными прямыми колоннами и богатой лепниной; его горячий, одурманенный вчерашним сумасшествием мозг, наконец, понял, что пора смириться, ведь никакого порядка не может быть в городе, на центральной площади которого стоит почти такой же греческий храм, как в учебнике истории лучановских школьников, только с вывеской "Городская администрация города Лучаны". Карпухин хмыкнул, представив себе необъятного лучановского мэра без штанов, в сандалиях на босу ногу и белой тунике на лежачем заседании городских патрициев - депутатов городской думы, одетых также фривольно и беспечно, и, тяжело вздохнув, снова вернулся к бренному телу - трубный зов профессионального долга неумолимо глушил его порядком ослабший слуховой аппарат.
Но никто из тех, кто рассматривал сейчас то, что еще вчера было активным общественником, неукротимым оппозицоннером ко всем властям без разбору, ярким обличителем и очернителем всего чистого и светлого, что еще осталось в Лучанах от кровавого сталинско-брежневского режима; не испытывал ничего, кроме растущего раздражения и такого же растущего предчувствия беды.
Карпухин уныло спрятал в черную папку протокол осмотра места происшествия, в котором бесстрастным казенным языком было изложено, что: "... 29 июля 2016 года в 5.00 утра на площади имени Ленина города Лучаны гражданка Абакумова Ф.Р. обнаружила тело мужчины, одетого в коричневый костюм, рубашку салатного цвета и черные резиновые шлепанцы; в левом боковом кармане пиджака находился паспорт гражданина РФ Шурыгина Степана Фомича 11.05.1949 года рождения и фотография рыжеволосой женщины с надписью Марина Шурыгина...". Этого Степана Фомича знали в Лучанах все - до выхода на пенсию он работал бессменным директором средней школы ╧ 2 и учил лучановских школьников географии, а Марина Яновна была его женой, умершей в 1984 году.
