Чего теперь было каяться: если бы да бы… Лён усмехнулся:
— Потому что ты не умеешь хитрить… Ты и Динке тогда так неуклюже соврал. Будто украл свою одежду на пляже… Ты на такое не способен. Не крал ведь?
— Не-а… Мне ее дали, когда послали в Льчевск.
— Никакой ты не лисенок, не проныра… И правильно, что твое «Зорито» с одним «р»…
— Какая разница…
— Разница. Это слово означает не «лисий детеныш», и «дикий голубь».
— Правда?
— Правда. Я читал по-испански сказку про голубей…
— Ну и ладно… — вздохнул Зорко.
— Я тоже думаю, что «ну и ладно». Это не хуже, чем лисенок. Может, даже лучше…
Зорко обнял себя за плечи и прошептал:
— Теперь-то не все ли равно? Теперь уж… наверно, не долго…
— Перестань. Может, еще выкрутимся… Давай лучше вспоминать что-нибудь хорошее.
— Что?
— Ну, крепость, старика Августа… Динку… Ведь славные были дни, верно?
— Славные, — через силу улыбнулся Зорко.
— Если вырвемся, обязательно вернемся туда. И будем жить там всегда… И пойдем учиться в ту школу, где Динка…
— И она будет проверять наши уроки. И ругать за двойки…
— А в случае чего — как Ермилку… — напомнил Лён. И тоже заставил себя улыбнуться.
— Ага… — Зорко опять стремительно потускнел. — Лён, только мы не вырвемся…
— Ну, Зорко… может, повезет.
— Не-а… Лён, они все равно убили бы нас обоих. Даже если бы мы себя не выдали. Им не нужны свидетели. Теперь-то я понимаю… А ты?
А он… он тоже понимал. Но признать это так сразу… Задавить в себе последнюю надежду?
Возразить Лён не успел. Сладковатый, странно знакомый запах тонко просочился в дыхание. Лён испуганно вытолкнул воздух из легких. Зорко, наоборот, задышал сильнее. Испуганно.
— Лён, что это?
— Газ, — угрюмо сказал Лён.
О пользе собирания раковин
Запах пока был не очень сильный. Но неумолимый. Сочился газ из маленьких круглых дыр у самого пола.
«Гады. Лучше бы застрелили», — подумал Лён. И еще подумал, что жить осталось несколько минут. И эта жизнь сузилась до размеров железного куба. Весь мир сжался в этом кубе. И в мире остался только Зорко.
Лён придвинул Зорко к себе. Шепнул:
— Может, они передумают. Попугают и отключат газ…
— Не надо, Лён, — шепотом сказал Зорко. И обмяк. Щекой лег Лёну на плечо. Его волосы защекотали Лёну ухо. Но он не пошевелился.
Тем же шепотом Зорко спросил:
— А Дорога, на которой все встречаются… Может, она есть по правде?
«Скоро узнаем», — чуть не брякнул Лён. И обмер от прихлынувшего жуткого понимания: ведь и в самом деле — скоро узнаем! Почти сейчас… Ужас опять бесшумно взорвался в нем. И Лён вновь скрутил его — с последней отчаянной силой.
