– Я из службы опроса общественного мнения, – выдала я импровизацию. – Вот вас опросить пришла… У вас стакана воды не будет?
Он улыбнулся:
– Конечно, конечно.
Он провел меня направо, в крошечную кухоньку, достал из холодильника початую бутылку минералки.
– Спасибо, – пузырики воды щекотнули горло. – Вкусно.
Он молча смотрел на меня с каким-то хищным предвкушением. В голове зашумело, ноги подогнулись в коленях. Что он туда подсыпал, черт дери? Я отключилась.
Первой мыслью, когда я пришла в себя, было, что Рашук должен уже понять, что со мной что-то произошло, и начать действовать. Тем более что времени прошло достаточно. Этот вывод я сделала, убедившись, что нахожусь в полутемном помещении без окон, с голыми кирпичными стенами и высоким потолком, одинокая лампочка под которым была забрана металлической сеткой. У одной из стен стояла алюминиевая кушетка с кожаными креплениями, на столе, задвинутом в угол, поблескивали лезвия ножей и пирамидкой высилась воронка для жидкости, а на полу я заметила ведро с водой. Для того чтобы перетащить меня сюда, пары минут не хватило бы. К тому же одежды на мне теперь не было – плюс еще минуты три, а обнаженное тело, скованное в запястьях, тащили вверх. Мой похититель использовал роликовую систему с переброшенным через нее канатом с закрепленным крюком, с помощью которых после некоторых манипуляций меня и вздернули над полом, больно заломив плечевые суставы. Я ощутила себя персонажем фильма ужасов, слегка малобюджетного и оттого не страшного.
– Что вы делаете? – пискнула я для проформы, ведь даже эпизодический персонаж должен что-то говорить.
– Подарок, это просто подарок, – мужик не слушал, жадно шаря руками по моему телу. – И ни за кем бегать не пришлось. Сама ко мне пришла. Сладенькая…
Он лизнул меня в живот, я взвизгнула – от щекотки и отвращения. Рашук ждет, пока этот хмырь надо мной надругается, чтобы помереть сразу после? Гадко-то как, черт побери!
Я дернулась, попыталась раскачаться. Похититель хихикнул, шлепнул меня пониже спины:
– Тихо, не дергайся! – В его правой руке появился хирургический скальпель. – Все же правильно сделать надо… Такая красота.
Боли я не почувствовала, надрез был неглубоким. По левому бедру потекла дорожка крови. Он опять присосался ко мне ртом, слизывая влагу.
– Хор-рошо…
А вот это было уже страшно. Безумные глаза похитителя, его лицо, измазанное моей кровью, лезвие, которое он занес для повторного надреза.
Я взвыла, дернулась, цепочка наручников звякнула, разрываясь, и я свалилась вниз, подмяв под себя маньяка.
