– Здесь я чувствую себя хозяином мира, – говорил он, кивая в сторону панорамного окна, – очень одиноким и этим миром непонятым.
Я постаралась изобразить на лице сочувствие и понимание, хотя с куда большим удовольствием я бы сейчас валялась на диване и смотрела что-нибудь из жизни насекомых по каналу «Дискавери». Но монолог «хозяина мира» пришлось выслушать. К счастью, время от времени он прерывался Сергеем. Помощник не отлучался от нас ни на минуту, стоя чуть в стороне. Он принимал на свой планшет какие-то сообщения, и, если считал их достойными внимания начальства, тихонько кашлял, привлекая его внимание, и после разрешающего кивка что-то шептал в хозяйское ухо.
Я поискала глазами официанта, тот встрепенулся и принес мне вторую чашечку кофе. Эспрессо хватало на два глотка, а печенье меня попросту не интересовало.
Эта комната для моих целей тоже подходила, но здесь были камеры, минимум две.
Баринов извинился – ему срочно нужно было ответить на звонок, и они с Сергеем отошли к окну.
– Здесь всегда так безлюдно? – спросила я официанта.
– Еще безлюднее, – он шептал, косясь на начальство. – Здесь месяцами никого не бывает. Только для особых приемов залу открывают. Ради панорамы. Вам нравится?
– Очень. А носик припудрить где можно?
– Я вас провожу.
Туалетная комната была вполне оборудованной: здесь было две кабинки, мраморные умывальники с махровыми полотенчиками в плетеных коробках, недешевая косметика без логотипов производителя и потолочный плафон, в который точно была вмонтирована камера.
Я зашла в кабинку, повесила портфель на дверной металлический крюк. Если обзора камеры хватает и сюда, я попаду в неприятности. Хотя что мне терять?
Мобильник я переместила в кармашек сарафана, неглубокий, но достаточный, чтобы телефон не выпал при ходьбе, достала из портфеля жвачку и подушечку за подушечкой принялась жевать. Руки были свободны, поэтому, не прекращая ритмично двигать челюстями, я выдернула из блокнота проволочную пружинку, бумажные листы, сразу же превратившиеся в неопрятную стопку, отправила обратно в портфель, достав взамен пластиковые наручные часы. На крышке их корпуса, как и на жвачке, был логотип фирмы «Шутейка».
– Ты хочешь, чтобы я подложила Баринову бомбу? – возмутилась я утром, когда Рашук рассказал, чем мне придется заняться в пентахусе.
– Это не настоящая бомба, – успокаивал меня юный террорист. – Пластид, часовой механизм и дымовушка для запаха.
– Дымовушка?
– Потешная бумага. От нее огня мало, а дыма много. Нам главное, чтобы сработала система пожаротушения. Обслугу пентхауса эвакуируют во главе с Бариновым, и мы сможем без помех там пошурудеть.
