Спасибо тебе, Элис, и твоему предвидению, кстати.
Хороший дар, должна признать, и мой счёт в банке это уже подтвердил. Очевидно, что дар Эдварда для меня бесполезен. Если бы он читал мои мысли, я бы не выжила. Этому парню не нужны отрицательно настроенные хранители секрета его семьи. И хотя я не собиралась никому этот секрет рассказывать, вряд ли бы меня оставили в живых, тем более после сегодняшнего.
Но… день ещё не закончен, возможно, вампир решил не убивать меня в школе, чтобы не избавляться от лишних свидетелей. Хотя, очень хотелось верить в то, что мои мысли закрыты от Эдварда так же, как и в книге…
Если я переживу сегодняшнюю ночь, это значит, что я для него «закрытая книга», и сегодня вампир должен уехать!
Да! Проблеск отчетливого воспоминания, как грустный голос внучки говорит о том, что Белла теряется в догадках, ибо Эдварда Каллена не было всю неделю. Его семья посещала школу, а он сбежал из города.
Вот это уже перспектива радужная… Интересно, изменила ли я канон настолько, чтобы Эдвард задержался в своей поездке подольше? Возможно, вампир поймет, что был слишком близок к убийству и не решится подставлять семью? В конце концов, сегодня меня спасла только Элис. Дважды. И я испытывала к девушке огромное чувство благодарности в этот момент. Быть может, мы даже станем подругами. У неё самоконтроль, судя по всему, куда лучше, чем у брата.
Через дружбу с ней можно будет познакомиться с Карлайлом… А что? Ничего подозрительного. Я всем чётко объяснила свои жизненные планы и позиции. А такого врача как Карлайл в этом маленьком городке можно считать главной достопримечательностью… По крайней мере, самой полезной, если не брать во внимание популяции крупных диких животных в местных лесах. Но лучше уж звери, чем люди.
Будем справедливы, если бы органы животных иммунологически подходили для трансплантации людям, приживались и работали, продлевая человеческую жизнь, я бы не уронила ни слезинки, вшивая в человеческую грудную клетку сердце какой-нибудь гориллы или свиньи, и не обращала бы никакого внимания на крики защитников животных. Увы, то была лишь утопическая фантастика, достойная пера Булгакова. Конечно, повесть «Собачье сердце» была совсем не о том, но советская школьница Валентина, которая с детства грезила медициной, больше думала о перспективах научных, чем о проблемах социально-политических, поднятых Михаилом Афанасьевичем.* (Сейчас проблема ксенотрансплантации (пересадка органов от одного вида к другому) снова поднята учеными, и идёт серьезная работа по генетической модификации свиного генома, чьё сердце и, возможно, лёгкие в ближайшем будущем будут подходить для пересадки в человека, не вызывая отторжения организмом. В силу своей комы и смерти Валентина не знала об этом, а только слышала о редких экспериментах с таким же редким успехом)
