В крепости можно было перестукиваться. В особняке Перовского невозможно общение даже с теми, кто остался на воле. Каждое письмо вскрывают. За каждым шагом смотрят. Скорбные глаза матери, холодный взгляд отца. Круглосуточная слежка слуг.
Голос швейцара заставляет ее вздрогнуть:
— Князь Бартоломей Ханджери. Прикажете принять?
Вопрос обращен к матери, но она с удивлением смотрит на дочь. Однако и Соня слышит это имя впервые.
— Пригласи сюда, — говорит мать.
Несколько секунд ожидания, дверь распахивается, и Соня невольно вскрикивает:
— Сергей!
Кравчинский, в одежде денди, какой-то не своей походкой приближается к ним. Мать смотрит на него испуганными глазами.
— Если не ошибаюсь, — приходит она в себя, — Сергей Михайлович…
— Увы, ошибаетесь, — как можно учтивее огорчает ее Сергей, — князь Бартоломео Ханджери. Можно и попроще — Варфоломей Петрович.
— Вы очень рискуете, Варфоломей Петрович, — говорит Перовская, — в этом доме…
— Я знаю, — успокаивает ее Сергей, — Бартоломео Ханджери не рискует. Он принят в лучших домах Кишинева, Одессы и Киева. У него безупречная репутация.
— Мама, оставь нас, — просит Соня.
— Ну что ж, — покоряется мать, — но прошу вас, недолго. Сонюшке надо отдохнуть перед дорогой.
— Меня отправляют в Крым, — печально усмехается Соня. — От петербургской заразы, как выражается отец.
— А если отказаться?
— Нельзя. — И, встретившись с его взглядом, добавляет: — Если я не поеду, повезут силой.
— Никогда бы не поверил!
— У меня нет другого выхода.
— Вы же свободны.
— Не могу.
— Почему?
— Потому, что мне поверили на слово.
— Вот и отлично! Доверие врагов…
— Да не в них дело, Сергей, — с досадой оборвала его Соня, — как вы не понимаете? Вы словно с другой планеты свалились. И этот ваш вид, извините, дурацкий.
— А что? Мне теперь даже дворники оказывают уважение.
— Вы шутите, — поморщилась Соня, — а мне не до шуток.
— Простите. Я действительно с другой планеты. Вчера только приехал в Петербург, вчера узнал, что вы под домашним арестом. Я подумал — надо вас вызволять.
— Каким же образом? Бежать? Это невозможно.
— Все возможно. Я вас спрячу у себя.
— Мое исчезновение повредит тем, кто арестован…
— А если вас осудят?
— Вряд ли. Прямых улик против меня нет.
— Это игра вслепую.
— Почему вслепую? Я кое-что предприняла. В суд я не пойду ягненком.
— Дай бог, — сомневался Сергей.
— Вы подумайте лучше, нельзя ли освободить кого-нибудь из наших.
— Вы же сами знаете, что такое Петропавловка.
— На днях из Одессы привезут в Петербург Волховского. Можно сделать попытку отбить его на вокзале.
