Сева так и не признался Захарову, что это Зоя взяла деньги из сельского магазина, что она жива. Это было всего лишь его предположение, но если это не они с напарником ограбили сельпо, то кто еще, кроме Зои, которую оставили совсем без средств к существованию, придумал ей жестокую игру на выживание?
Он хотел, чтобы Захаров нервничал, чтобы думал, что натворил что-то ужасное, непоправимое. Чтобы они с Убейконем поняли, наконец, что так издеваться над людьми нельзя. Понимая, что он не имеет права высказываться по этому поводу, что может просто потерять работу, он молчал, хотя всем своим видом выражал озабоченность, нагоняя опасную тоску на и без того перепуганного Захарова.
Валяясь на хозяйском диване (его присутствие в квартире Захарова на время поисков Зои было обязательным) и то и дело заглядывая в большой холодильник, где он подворовывал деликатесы и пихал в рот то кружок колбасы, то мягкий и соленый ломоть ветчины, Сева пытался представить себе, куда же на самом деле делась Зоя. Скорее всего, прихватив магазинные деньги, она добралась (не без помощи пьяницы Олега) до станции, дождалась московского поезда, уговорила за деньги проводницу доехать до Москвы. Значит, сейчас она в Москве, наверняка встретилась со своей подругой Катей… Хотя нет, какая Катя? За Катей Захаров поставил следить своих людей. А ведь мог бы поручить это Севе. Почему не поручил? Не доверяет? Но зачем же тогда вообще держит на работе и даже оставляет его в квартире? Не поймешь его, этого странного Захарова. И чего он взъелся на Зою, такую красивую бабу? Да если бы у Севы была такая жена или пусть даже любовница, он бы с нее пылинки сдувал, кормил бы ее, исполнял все ее желания, лишь бы только быть с нею рядом. А Захаров? Пресыщенный богатый индюк, возомнивший о себе, что он с помощью денег может как купить кого угодно, приблизить к себе, так и наказать. За что? Первое, что приходило в голову, — Зоя ему изменила. Что ж, это причина серьезная, Сева и сам знал все о ревности — хотел убить, удушить одну свою подружку, когда застал ее со своим лучшим другом. Он и не понял, что с ним случилось, когда он увидел их в своей квартире, на кровати, на скомканных простынях в желтую и синюю полоску. Влажные тела, мокрые волосы, прикрытые глаза… Как же отвратительно они смотрелись, воры, укравшие его любовь и сломавшие его! Он мысленно набросился на Таньку, подмяв ее под себя, всю такую уже чужую, пахнувшую другим мужиком, и схватил ее руками за горячее мокрое горло… Он так хорошо себе это представил, что как будто бы услышал, как это ее горло хрустнуло под его сильными и злыми пальцами.
