Оболочка была влажной!
Она казалась совсем свежей! Больше того! На подоконнике учёный обнаружил маленькую лужицу бурой жидкости…
— Личиночная жидкость, — прошептал профессор. — Значит… нет, я схожу с ума. Надо как-то объяснить и этот факт, а то можно спятить от таких чудес… Влажность оболочки можно объяснить… Ммм… хотя бы сильной росой. Ведь окно было открыто. А личиночная жидкость… мм… могла капнуть сверху, возможно на наличнике висела куколка бабочки. Бабочка вывелась ночью. Может, она и сейчас сидит там?..
Никодим Эрастович снова распахнул окно и далеко высунулся. Нет, ни внизу на траве, ни вверху на наличнике не было никакого насекомого.
— Ах как глупо получилось! — горевал учёный. — Может быть, я упустил потрясающее открытие! — Он снова и снова разглядывал оболочку яйца неизвестного насекомого…
— Дядя Дима! Пора вставать! — послышался из-за двери голос Мары.
Профессор так расстроился, что отказался от завтрака, чем очень удивил Мару.
— Ты трудный человек, — сказала она. — То приходишь в восторг от обыкновенных сосисок, то отталкиваешь тарелку с твоими любимыми пельменями.
Никодим Эрастович только вздыхал и морщился. Перед уходом он завернул в газету осколки янтаря, оболочку «сосиски» и упрятал их в портфель.
Как только Тулумбасов уехал, Мара, вооружась тряпкой и половой щёткой, вошла в кабинет учёного, старательно стёрла со стола пыль, подмела пол и, собрав мусор, вынесла его на помойку.
Нечего и говорить, что лекцию Никодим Эрастович провёл посредственно. Кое-как связав концы с концами, он едва дождался конца занятий. Студенты удивлялись, но, любя своего старого учителя, прощали ему бесконечные «ээ», «так сказать» и прочие слова — пустышки, которые раньше у него встречались крайне редко…
— Заболел старик, — сказал один студент.
— А может, семейные неприятности? — предположил второй.
— Наверно, и то, и другое, — заключил третий…
Никодим Эрастович Тулумбасов считался хорошим энтомологом. Особенно он преуспел в ортоптерологии, то есть в науке о прямокрылых. К прямокрылым же относятся кузнечики и саранча. Мысль о том, что он упустил возможность изучить живое ископаемое насекомое не давала ему покоя! Рассказать о том, что произошло с ним прошлой ночью он не хотел: боялся, что коллеги поднимут его на смех. Ехать в Ольховку тоже очень не хотелось — это причинило бы новые огорчения… Нет, надо забыть всё, что было. Пусть эта янтарная груша уйдёт из памяти, как сновидение.
Тулумбасов решил остаться на несколько дней в городе. Он пошёл на почту и послал Маре телеграмму: «Остаюсь связи экзаменами неделю. Дядя Дима».
