Буш поднимается с кресла, подходит к роялю и берет несколько аккордов. Эти звуки как бы вырывают его из окружающей действительности, он быстро опускается на круглый табурет, и его тонкие пальцы ударяют по клавишам.
Бурная, тревожная и вместе с тем полная страстного призыва к борьбе импровизация обрывается так же внезапно, как и начинается. Буш поворачивается к стоящему у раскрытого в непроглядную ночь окна Крайнгольцу. На горизонте полыхают зарницы.
- Ты должен срочно покинуть Пейл-Хоум, Ганс.
- Может быть, - медленно отвечает инженер, - но ведь это не так просто. Может быть, ты преувеличиваешь опасность, Пауль.
- Преувеличиваю? А поведение этого мерзкого типа Хьюза? Ведь что он только не творил, чтобы пронюхать о твоих секретах!
- Он никогда не был за «высокой оградой» и, значит, ничем повредить не может.
- А чья-то попытка пролезть в лабораторию?
- Не удалась!
- Но она была. Кому-то все же нужно было совать нос в твои дела. Ну, а отказ в финансировании после того, как тебе оно было обещано? А внезапное, без предупреждения отключение электроэнергии?
Крайнгольц протестует уже менее уверенно.
- Может быть, это просто цепь обстоятельств, странно совпавших, может быть…
- А это? - не на шутку нервничает доктор. - А это тоже совпадение? почти выкрикивает он, поспешно вытаскивая из жилетного кармана маленькую записочку.
- Что это?
- Послание, которое мне вручили недавно. Прочти!
«Послание», полученное доктором Паулем Бушем, не претендовало на изящество стиля, но было весьма красноречивым.
«Эй ты, старая обезьяна!
Если ты еще хоть раз зайдешь в Пейл-Хоум к Крайнгольцу, пеняй на себя, - будешь иметь дело с ребятами босса Джеймса.
Свирепый Джо».
- Пауль, почему ты мне не показал этого раньше?
- А что бы ты сделал? Пошел бы бить физиономию этому «свирепому Джо», которого ты не знаешь? Или, еще того хуже, заявил бы в полицию?
- Пауль, зачем ты шутишь такими вещами? Ведь ты прекрасно знаешь, что они способны на все. Когда ты получил записку?
- Пять дней тому назад.
- Ты с ума сошел, Пауль! Зачем ты приезжал сюда!
- Ганс! - гневно кричит старик. - Ты замолчишь когда-нибудь?
Крайнгольц тихо говорит.
- Спасибо, Пауль. Я конечно, знаю, что ты настоящий друг, что ты не хочешь оставить меня в такие дни одного, но…
Рояль заглушает его голос.
Буш играет с подъемом, с мастерством большого, одаренного музыканта. Играет одну за другой вещи бравурные, задорные, преисполненные огромной внутренней силы.
