- Во всех абсолютно государствах. Чтобы по закону - только я распоряжаться мог судьбой собственной работы. Чтобы никто не присвоил ее.
- Та-ак. А позвольте узнать («Нет, - решил Аполлон Захарович, - один глоток содовой сейчас»), - и, подняв руку, нажал кнопку звонка, - открытие ваше промышленный характер, вероятно, имеет?
- Совершенно верно, промышленный.
- К какому роду промышленности относится?
Клиент почему-то замялся.
- Химия… - объявил наконец, - химический синтез.
Воздвиженский выпил содовой - горничная принесла ему стакан на подносе, - потом мельком взглянул на часы.
- Паша! - крикнул он вдогонку уходящей горничной. - Передай барыне, через пять минут освобожусь.
Лисицын сидел теперь молча. Смотрел на присяжного поверенного. Округлые жесты этого человека, умное лицо с еле уловимыми следами заботы и усталости, непроницаемое и в то же время выражающее, будто он куда сильнее собеседника, но готов прийти на помощь, - все утверждало надежду на самый лучший исход. Действительно, стоит оформить патент, и нечего бояться нового Кардано. Слава богу, не средние века.
И Воздвиженский посмотрел на клиента. Кисло подумал: «Все они одним лыком шиты. Америку открыл! А вся его Америка - секрет варки какого-нибудь мыла».
- С юристом, как с врачом, - сказал он, - надо откровенно говорить. Вы точнее: какой синтез, чего?
Лисицын слегка придвинулся к нему:
- Мой синтез позволяет делать сколь угодно много пищи. Без особенных затрат.
- Как это? - опешил Воздвиженский.
- Хочу патент на синтез углеводов. У меня - дешевый способ получать крахмал и сахар, например, из воды и дыма.
- Из дыма? Что? Такой химический синтез?
- Из дыма и воды. Именно такой.
Аполлон Захарович прищурился. Вмиг оценил, до чего же колоссально выглядит изобретение. За тридцать лет практики ему не встречались дела подобного калибра!
Тут одно из двух: при неудаче замысла он как юрист ничего не потеряет, гонорар останется с ним; а если изобретение осуществится, то он возле золотого дна - первый юрисконсульт. Вот что ему в руки плывет. Быть может, он сейчас у колыбели неслыханно богатых предприятий…
В его лице уже нет чего-либо непроницаемого. Оживленный, розовый, весь - воплощенная доброжелательность, он заговорил, играя самыми обаятельными нотами своего голоса. Он очень, очень рад служить. У него такие прочные деловые связи с поверенными во всех странах мира. Не пройдет трех месяцев, как будут все патенты!..
Глядя на Лисицына, Аполлон Захарович теперь проникался почтением. Отметил про себя, будто тот похож на кого-то из древних философов. Голова мыслителя! А лично ему многого не надо: ну, конечно, заплатить свои долги, это прежде всего. Потом он купит в Петербурге два-три дома подоходнее… Неплохо и виллу построить в Крыму.
