Но какие вещества? В этом-то все дело…
Он перепробовал десятки вариантов. Чего только не примешивал к хлорофиллу! А результаты оставались прежними, то есть, по существу, никакими.
Однажды, наводя порядок в лабораторном шкафу, он смел щеточкой остатки случайно и, наверно, давно рассыпанных сухих реактивов. Бумажку с этими остатками положил на стол. Распахнулась дверь, через комнату потянул сквозняк. Бывшая на бумажке смесь попала в ступку, стоявшую на стуле. А там - свежая, только-только приготовленная кашица из листьев.
Из-за туч выглянуло солнце. Как поступить теперь: выкинуть содержимое ступки или использовать все-таки? Лисицын махнул от досады рукой, взял засоренную кашицу, ввел в пластины фильтра. И опыт вышел неожиданно хорошим.
Собственно, такие опыты ему и прежде всегда удавались: в приборе был не хлорофилл, а измельченные живые зеленые листья. Но до сих пор выходящая из фильтра вода могла содержать лишь ничтожные следы глюкозы. А сейчас глюкозы оказалось много, и жидкость была даже мутноватая от присутствия крахмала. Лисицын схватился за голову. Примесь каких реактивов попала в кашицу?
Решил испытывать разные реактивы по большому списку. Постепенно добавляя их к растертым листьям, принялся ставить опыт за опытом. Вскоре же увидел некие закономерности: добавка солей калия в зеленую кашицу, скажем, заметно улучшает эффект реакций. Стало ясно, что есть возможность управлять процессом. Значит, опыты смысла не лишены. Следовательно, надо работать.
Осень в том году тянулась долго. Погода была солнечная, тихая. Но вот пришел день, когда Егор Егорыч, поглядывая, не рассердится ли барин, доложил:
- Нету больше зелени. Морозом, стало быть, прибило.
- Морозом? - резко переспросил Лисицын. - Смотри ты… - И вдруг в его голосе зазвучала просьба: - Егор Егорыч, а в парники, в оранжереи! Не поленись, Егор Егорыч, надо. Понимаешь - надо. По любой цене. Ты постарайся!
Однако опыты прекратились сами собой: для них не хватало солнечного света.
Зимними вечерами Лисицын часто гулял по улицам. Выбирал пустынные закоулки - не любил встречаться с прохожими.
В один из вечеров он шел, не замечая ветра, не чувствуя мокрого снега, облепляющего лицо, смотрел на огни фонарей и думал то о процессах в своем фильтре, то опять о прежнем - о той углекислоте, что люди выбрасывают из дымовых труб в атмосферу.
А выбрасывают ее в год пятьсот биллионов пудов.
Сейчас он пытался определить в уме ценность этого газа. Чем измерить ценность? Да вот хотя бы: допустим, углекислый газ может превратиться в углеводы. Послужить сырьем для превращений в сахар, хлеб, крахмал… Пятьсот биллионов пудов, если превратить газ в углеводы… Сколько вышло бы отсюда сахара или крахмала, например?
