12 сентября случилось невероятное: повесился Глеб Матвеевич Шутилин, кандидат от блока «Монолит». В среду днем он побывал в пожарной части, ходил в каске, шутил, улыбался перед объективами. Ближе к вечеру стрелял в тире вместе с начальником отдела по борьбе с экономическими преступлениями тов. Кийко и выбил на глазах журналистов 72 из 100. Представителю «Вечерних огней» подарил измочаленную мишень с автографом. Казался счастливым.
Утром его вынули из петли, он повесился заполночь – у себя дома, на люстре. Жена спала и ничего не слышала.
Будто бы он оставил записку, но документ изъят милицией и засекречен.
Почему засекречен? Стало быть, неспроста.
Тучный, крупный Шутилин, странно, что люстра выдержала его. Обычная трехрожковая люстра…
Первым из СС узнал Жорж, еще не было десяти, а он бегал по коридору четвертого этажа, стучал в двери, будил: Шутилин повесился!
Пиарщики встают после одиннадцати.
Сонные политтехнологи выползали в коридор.
– Значит, обосрались-таки «монолиты»?… Как оно получилось!..
Тетюрин сел за компьютер. Он сочинит некролог.
Косолапову новость о самоубийстве Шутилина сообщили по сотовому за диетическим завтраком. Сначала Косолапов не поверил:
– Такого не бывает. Кандидаты не вешаются.
Косолапов посчитал известие уткой. Вряд ли самореклама. Скорее кто-то из конкурентов шалит, а если не мы, то кто же? – Косолапов грешил на «Честь и достоинство».
Однако Шутилин повесился по-настоящему.
Вопреки логике предвыборной борьбы, вопреки здравому смыслу и всем принципам отрицания оного.
Косолапов названивал в штаб. Нужно организовывать слух. Сволочи! – сам себя заводил Косолапов. Что доконало Шутилина? Нравственный беспредел в лагере «монолитов». Финансовые нарушения.
На четвертом этаже все уже знали, что Кийко и Шутилин пили вчера коньяк. Значит, он повесился пьяным.
– В чем нас обвиняют? – спросил Филимонов Коляна и Жоржа.
– Пока ни в чем.
– Тетюрин, выражай соболезнования!
– Уже выразил, – Тетюрин протянул листок.
