– Я помню, где был. У меня есть железобетонное алиби. Все в порядке.
Он щелкал слова как орешки, как будто это был ничего не значащий день. Как будто он сейчас не скинул на друга атомную бомбу. В этом не было смысла. Зачем Лорен просила Хантера встретиться с ней?
– Когда это было? Я имею в виду, в какое время?
– А?
– В какое время она разговаривала с тобой?
Голос Дилана повысился, поэтому он с усилием заговорил тише. Несколько человек огляделись.
– Неужели ты не помнишь? Было утро? После полудня? До или после обеда?
– Боже, чувак, остынь. Ты похож на копа. – Хантер отмахнулся от Дилана. – По-моему, это было утром. Как я уже сказал, это была шутка.
Но это не было шуткой. Это было важно, и он не мог поверить, что Хантер этого не осознавал. Его взгляд скользнул к большим окнам, открывающим вид во двор. Он заметил Харли, сидящую на земле, склонившуюся над обедом, капюшон закрывал ее темные волосы. Она казалась такой крошечной, сжавшейся в три погибели.
Но его сердце замерло.
Дилан увидел двух человек, стоявших чуть в стороне от нее.
Почему они были вместе?
* * *
– Где ты был?
Его отец приподнялся с места, лежа на диване. Грудь Дилана сдавило, и он отступил назад. Сердцебиение участилось, и он мог чувствовать пульс на своем запястье. Когда Дилан подъехал – в доме было темно. Если бы он знал, что отец не спит, возможно, он не пошел бы внутрь.
– Я задал тебе вопрос, – пробормотал отец.
На журнальном столике было несколько открытых пивных банок.
Внутренности Дилана скрутило как корявые корни деревьев.
– Я был на работе.
– По крайней мере, в этот раз ты был занят хоть чем-то полезным.
В этот раз? Дилан работал почти каждый день. Но он оставил эти мысли при себе. Он знал, что лучше не спорить.
Его отец пробежался рукой по своим редеющим седым волосам. Раньше в прихожей висели старые фотографии в рамках. На этих фотографиях у отца были густые темные волосы, такие же, как у Дилана. На фото был молодой мужчина с упругой кожей, угловатыми скулами и мускулистым телом. Теперь кожа отца стала дряблой, его щеки округлились, а тело было рыхлым. Это тот человек, которого Дилан знал большую часть своей жизни. Но он не всегда был таким.
Когда Дилан был маленьким, его отец служил в армии. Тогда сын поклонялся своему отцу. В один прекрасный день он мог бы предстать перед ним в новенькой военной форме, как это сделал его папа. Дилан часами стоял перед зеркалом в своей спальне, с прямой спиной и практиковался отдавать честь.
