Сбоку от входа стоял чан на ножке, на его боках кресты и дети с крылышками вытиснуты. Чан парил теплой водой. Поп закатал рукава, перекинул цепь с крестом на спину, протянул было руки к развернутому ребенку, но приостановился и спросил Игоря:
— Крещен, сын мой?
— Зачем это? — удивился он.
— Нехристь?! Вон из храма божьего!
Расстроенный Игорь сказал ребятам уже во дворе:
— Какое его дело? Меня Семеновна позвала быть отцом.
— Каким отцом? Тебе десять лет, это все неправдашнее, — закричал Горька.
— Крестным отцом, у него был бы сын, почти свой, — тихо, но знающе сказал Пашка.
Неудавшийся отец со всей ватагой ребятишек стал каждый день бегать вокруг церквушки, крича во всю мочь:
— Долой, долой монахов, долой, долой попов, мы на небо залезем, разгоним всех богов!
Поп не выдерживал, выскакивал из церкви, задирал подрясник и ну догонять! Запыхавшись, кричал хрипло:
— Антихристово семя! Милиции на вас нет! Ну, попадитесь…
Расплата явилась в виде дядьки в черном костюме, не пустившем их в церковь смотреть свадьбу.
— Кыш, кыш, бесенята, — и отталкивал их трясущимися, но сильными руками.
Пришлось ждать у церкви. Вот и невеста в белом, жених в черном…
— Длинноносая страшила, — определил Пашка. Он уже тогда был знатоком женской красоты, как истинный сын портнихи оценил: — Платье крепдешиновое.
Рядом старушка прошамкала:
— Сподобились прельстительным зрелищем…
Дома Аля спросила:
— Что это — сподобились?
— Удостоились, наградились, — ответила мама.
Аля не посчитала увиденных жениха с невестой наградой.
Давно снесена церквушка, на ее месте стоит школа. Юные жители Малой Бронной легко расстались с церквушкой, весело бегая зимой без пальто в столь близкую школу. А вот взрослые не все. Барин, выходя из дому, приподнимал шляпу левой рукой, а правой скользил по груди. И однажды услыхал за спиной насмешливый, трубный голос Нюрки:
— Гляньте-ка, крестное знамение наш Барин творит!
— Страшно божье наказание, сильно нагрешил? — взвизгнула смехом Маша.
— Ну что вы, женщины, он просто суеверен, как все артисты, — заступилась мама.
Барин кивнул ей признательно. Где он теперь? О семье Барина во дворе не говорили, будто ее и не было тут.
Наконец Аля нашла папину могилку, но мамы не было. Ушла? Оглядевшись, Аля увидела маму у могилы со стальной звездой. Анастасия Павловна оканчивала ее уборку, кучка сорняков лежала на дорожке.
— Пошли, пошли, все уже сделала, душу свою успокоила, — поднялась мама с колен, отряхивая зазелененные руки.
