Однако ж надлежит вовсе не отчаиваться,
Но, и надеясь на бога, смело к тому стремиться!
Судьба-бог, если прикажет, то от сего
Все надолго и верно над ними расстроится.
И делает характерную приписку: «Писано в 1763 году, октября 12-го дня, в Петербурге, в бедности». Потом на одном из допросов он скажет, будто уж серьезно подумывал «самого себя истребить». Но видимо, именно тогда и возникло другое решение…
Как раз в это время, осенью 1763 года, в судьбе Мировича вдруг происходят важные перемены.
У генерала Панина кончается терпение. Поскольку Мирович, как он сам потом довольно игриво заявит на допросе, «от своих шалостей не покачнулся», генерал лишает его своего покровительства. Мировича переводят служить в обычный полевой Смоленский полк.
Этого мало. Тут же его поражает второй удар. Приходится проститься со столицей, потому что полк посылают нести караульную службу — в Шлиссельбургскую крепость.
Судьбы двух молодых людей, одногодков, начинают сходиться…
В это время происходит и другое важное событие, но знают о нем лишь самое большее четыре человека на свете, а никто другой и вообще никогда о том проведать не должен.
Власьев и Чекин надоели своими просьбами об их замене. И вдруг неожиданно двадцать восьмого декабря того же 1763 года Панин отправляет им весьма многозначительное и примечательное секретнейшее письмо. Оно останется скрытым в архивах до наших дней и публикуется полностью впервые, как и многие другие секретные документы, которые я привожу:
«Благородные господа, капитан Власьев и поручик Чекин!
Ея императорское величество о вашем трудном житии довольно известна, и принимать изволит сие ваше терпение за особливую присяжную к себе верность и службу к отечеству. Вследствие того, награждает вас из своей монаршей к вам милости, каждому по тысяче рублей, обнадеживая при том вас не токмо впредь своею высочайшей милостию, но и скорым разрешением и освобождением от сих ваших долговременных трудов. Я же с моей стороны уповаю, что оное ваше разрешение не далее, как до первых летних месяцев продлиться может…»
Все это письмо — перл. Оно пронизано явным и нескрываемым облегчением и радостью от того, что трудная проблема наконец, кажется, решена. И как трогательно это сочувствие «благородным господам» Власьеву и Чекину! А как щедра награда за их терпение и за «особливую присяжную к себе верность». Тысяча рублей — вы представляете, что это за сумма по тем временам? Можно купить целую деревню с крепостными и стать помещиком. Ничего не пожалеешь от большой радости!
