Положение для Красной Армии сложилось крайне сложное, и, по сути, выручило всех то, что Жуков заранее создал подвижный резерв, который и был оперативно введён им в действие. Жуков, не дожидаясь подхода пехотного прикрытия, бросил в бой прямо с марша находившуюся в резерве 11-ю танковую бригаду комбрига Михаила Яковлева, включавшую в себя до полутора сотен танков, и 8-й монгольский бронедивизион, оснащённый бронеавтомобилями. Вскоре их поддержала 7-я мотоброневая бригада в составе 154 бронемашин.
Конечно, Жуков в этой сложнейшей ситуации нарушал требования боевого устава РККА. Он действовал на свой страх и риск, вопреки мнению командарма 2-го ранга Григория Михайловича Штерна. Но в тот момент принятое Жуковым решение оказалось единственно верным. Однако этот поступок последнего имел последствия. Не мог не иметь…
По линии особого отдела корпуса в Москву было передано донесение, которое легло на стол лично товарищу Сталину. В нём говорилось о том, что Жуков «преднамеренно» бросил в бой танковую бригаду без разведки и пехотного сопровождения.
И вот из Москвы для принятия решения была прислана следственная комиссия во главе с командармом Куликом.
Безусловно, не самый лучший вариант. Но что было делать? Командиров высокого уровня, которые были бы способны выправить положение, в распоряжении товарища Сталина тогда не оказалось. И вот прислали «старого рубаку» Кулика, и тот был страшно возмущён, ведь вокруг горы Баян-Цаган развернулись ожесточённые бои. С обеих сторон в них участвовало до 400 танков и бронемашин, более 800 артиллерийских орудий и сотни самолётов. И этот главный бой против японцев, прорвавшихся на западный берег Халхин-Гола, произошёл без участия доблестных советских стрелковых частей, вопреки желаниям и действиям самого Григория Ивановича Кулика. И численное превосходство было на стороне противника. И в результате, да, это приходилось признать, советским войскам удалось нейтрализовать ударную группировку японцев. Но не командарм 1-го ранга Кулик, а какой-то комкор Жуков поднял танкистов по тревоге, приказал мчаться более сотни километров до реки и сбросить в неё японцев. Да, Жукову удалось отбросить врага, нанеся ему серьёзные потери. Но и с советской стороны потери оказались весьма значительными, на что и делался упор в переданном в Москву донесении. И вот теперь прибывшие члены комиссии с недовольством поглядывали на выведенную из строя технику. Жуков подошёл к одному из танков и указал пальцем на пробоину в броне.
