— Ты ведь ничего не слышишь? — спросил я у Гуфа.
Кот зевнул.
Я присел рядом с ним на пол, погладил.
— Это психоз, — сказал я ему. — Эта черная тварь хочет меня достать; и достанет.
— Вова, что случилось? — раздался голос из спальни. — Ты где?
— Сейчас иду, — сказал я. — Все хорошо.
Но Яна не поверила; встала с постели и пришла в гостиную в ночнушке; терла глаза и испуганно глядела на меня. Кот поднялся, выгнул спину и побрел к пустой миске: решил, что люди специально поднялись, чтобы его покормить; что другой причины подниматься среди ночи у них нет. Я остался сидеть на полу. Яна потрогала мне лоб:
— Точно все хорошо? Температуру мерил?
— Да все нормально с температурой, что ты в самом деле. Я чувствую, даже если всего тридцать семь.
— А в чем тогда дело?
— Не знаю. Спать не хочется. Решил вот Гуфа погладить.
— Нашел время. Тебе нехорошо? Хочешь, на кухне посидим, поболтаем.
— Не надо, я же вижу, ты спать хочешь. Пойдем.
Она продолжала смотреть с испугом.
— Ты точно от меня ничего не скрываешь?
Я замялся:
— Слушай… да нет, ерунда.
— Давай без ерунды! Начал — говори.
— Ну, ерунда же в самом-то деле. Показалось, что услышал какой-то стук. Будто в дверь стучали, вот и проснулся. Ты ничего не слышала?
— Стук? — Она нахмурилась. — Вроде нет. Но я крепко спала. Проснулась, потому что ты ходить начал, свет зажег.
— Значит, показалось. Пошли спать.
Я потушил свет в гостиной, мы вернулись в спальню и легли в кровать. Яна быстро уснула. Я продолжал слышать тихий стук. Он не прекращался. Я подумал, что не смогу уснуть под этот страшный продолжающийся звук; но не прошло и десяти минут, как задремал. Мне приснилась дверь; больше ничего не помню.
Был декабрь 2016 года — необычайно снежный для Ростова второй год подряд. Мы готовились к празднику: покупали подарки, угощение, римские свечи, хлопушки, выбрали на елочном базаре пушистую сосну, притащили ее домой и украсили. Помню, был утренник в детском саду; я снимал его на камеру. Майя рассказывала стихи, кланялась благодарным зрителям, водила хороводы вокруг Деда Мороза; Влад ездил на занятия по программированию на западный в воскресную школу при университете, лениво просыпался рано утром и засыпал поздно, не в силах оторваться от компьютера, был нетороплив и последователен в своей лени; Яна совсем замоталась в школе — последние дни перед зимними каникулами тяжелые.
Мне снилась тварь — почти каждую ночь. Я просыпался, едва сдерживаясь, чтоб не завопить. Я боялся подняться среди ночи: в темноте квартиры меня кто-то поджидал. Я слышал стук; кто-то стучал в квартире каждую ночь иногда тише, иногда громче, непонятно было, где именно стучат; звук слышал только я. Я решил, что этот стук у меня в голове. И черная тварь у меня в голове. И самое страшное: эта дрянь охотится на моих детей. Протягивает к ним лапы, щерится, глядя на их спящие лица; дразнит меня. Черная тварь у меня в голове хочет сожрать моих детей. Я говорил себе: это психоз. Это галлюцинации.
