Секондхендж | страница 3



Двое сидящих у самого выхода скорбно переглянулись. Затем тот, что постарше (желчный, сухопарый), встал и покинул полуподвальчик. Второй, крепыш с немигающими совиными глазами, был, казалось, недоволен таким поступком, однако тоже поднялся и вышел следом.

* * *

Выбравшись в вечерние сумерки, они протолкнулись сначала сквозь толпу неудачников, затем сквозь усиленный наряд милиции и молча направились в сторону чего-то строящегося. Фонари горели вполнакала, колыхалась юная листва, по тротуарам бродили смутные тени.

— Велика ты, мудрость народная, — отойдя подальше, язвительно изрёк старший. — А уж глупость-то народная как велика…

Совиноглазый крякнул, запустил правую руку под пиджак, хотел, видно, что-то там по привычке поправить — и сильно расстроился, не найдя искомого.

Над решётчатыми воротами, перекрывавшими путь на стройку, был укреплён подсвеченный сбоку и снизу плакат: «Храмостроители! Обеспечим Господа жильём!», а на стреноженной цепью калитке лепились две таблички: «Избирательный штаб православных коммунистов» и «Агитхрам».

Двое отомкнули висячий замок и, оказавшись на своей территории, двинулись прямиком к вагончику, временно исполнявшему роль агитхрама и штаба. Вошли, включили свет. Огненно взглянула на них из угла икона Краснознамённой Божьей Матери Баклужинской, писанная явно под Делакруа: в левой руке — алое полотнище, в правой — младенец, под босыми ногами — баррикада.

Совиноглазый крепыш первым делом отомкнул сейф, притулившийся под иконой, и, достав что-то огнестрельное с глушителем, пристроил под пиджак. Видно было, что раздосадован до последней степени.

— Ну, спасибо тебе, товарищ Арсений!.. — неистово пробурлил он.

— Чем недоволен? — устало молвил сухопарый, присаживаясь к столу.

— Битый час сидеть и слушать этого, прости Господи, мракобеса! Шмальнуть бы разок в поганца…

— Из чего?

— Да уж пронёс бы как-нибудь!

— Пронёс один такой! Видал, какой у них шмон на входе? Ну, допустим, пронёс… А толку? Вынуть бы не успел…

— Успел бы.

Возразить на это было нечего. Судя по ухваткам, обладатель совиных глаз знал, что говорит.

— А смысл? — сердито спросил товарищ Арсений. — Ты что из него, Авраама Линкольна сделать хочешь? Юлия Цезаря хочешь сделать? Поздно шмалять, товарищ Артём! Проглядели.

— Кто проглядел?

— Я проглядел!!!

Совиноглазый товарищ Артём издал утробное урчание. Оббитые в классовых боях кулаки его сжимались и разжимались.

— Ты посмотри, как принимают! — с горечью продолжал Арсений. — Месяца не прошло, а какую силу взял! Околдовал он всех, что ли?