— Живет, здравствует и терпеть не может печь пирожки, — фыркнул Рино и снова посерьезнел. — Но я не могу гарантировать, что вам так же повезет.
— Понятно, — кивнула я.
Ирейец с заметным облегчением улыбнулся и порулил к стоянке возле космопорта. На полпути антигравитационное покрытие закончилось, и автофлакс грузно хлопнулся на колеса — по счастью, всего с двадцатисантиметровой высоты, но нас все равно основательно тряхнуло, а повисший на ремне безопасности водитель выдал заливистую тираду на родном языке и заметно покраснел. Потом, видимо, осознал, что я не понимаю сказанного, но все равно извинился.
— Я должна была вас предупредить, — не дослушав его извинений, виновато сказала я. — Просто все местные в курсе, и я привыкла…
Рино понимающе кивнул.
— Тут раньше устраивали испытания для будущих водителей, — со смешком пояснила я. — Инспектор-экзаменатор приказывал набрать максимальную разрешенную скорость и высоту и лететь к стоянке. Если тестируемый слушался, это был стопроцентный провал. Нужно было разогнаться на прямой и начать снижаться сразу от ворот.
Ирейец смущенно обернулся, оценивая то расстояние, с которого он должен был заменить изменение цвета дорожного покрытия с черного на темно-серый, и я призналась:
— Я сдала с третьего раза, после того, как разговорилась с начальницей смены и она мне про это рассказала.
Рино заинтересованно повернулся ко мне.
— А сейчас испытания не проводятся?
— Года два назад здесь сдавал на права какой-то заезжий журналист, — я пожала плечами. — Надеялся, что получить их в глухой провинции значительно проще, чем в крупных городах, и напоролся на любимую шуточку инспектора. История получила огласку, поднялась шумиха: обрыв антигравитационного покрытия должен выделяться подсвеченной разметкой, а за пятьдесят метров до нее устанавливается предупреждающий знак. Здесь проверялась внимательность, потому что за всеми дорогами не уследишь, и у водителя должна быть своя голова на плечах. А в итоге получился скандальный сюжет про головотяпство дорожных служб. Оно, конечно, тоже полезно, но… — я развела руками.
— Разметки-то до сих пор нет, — справедливо заметил Рино, заметно помрачневший при упоминании четвертой власти.
— Стерлась, — хмыкнула я. — А знак даже не ставили. Тут такой пассажиропоток, что уместнее были бы указатели вроде: «До ближайшего бара семьсот километров».
— Ужасающая информация, — демонстративно содрогнулся Рино и заглушил двигатель: автофлакс как раз вписался в положенную ячейку. — О таком лучше не знать. Оставьте прибывающим в космопорт хоть какую-то надежду!
