Я нашел ее в женских покоях. Она выслушала меня спокойно, не жаловалась, не противилась... Сказала - это мелочь в сравнении со смертью детей... Но я взял ее за руки - холодные были руки, мертвые.
А гость мой тем временем был один, без внимания, и я вернулся к нему. Он меня встретил, говорит:
- Друг мой, у тебя какое-то новое горе.
- Это горе легче тех, что были, - так я ему ответил и рассказал всё. Я не хотел казаться тряпкой и постарался сделать вид, что все легко и просто; но твой отец понимал людей, я уже говорил тебе.
- Я ее видел, - говорит. - Она должна вынашивать царей... И она скромна... Это тяжко для нее и для тебя тоже.
Вон тот стол стоял тогда между нами. И вдруг он как стукнет по нему кулаком...
- Послушай, Питфей! Клянусь, кто-то из богов позаботился обо мне. Скажи, в какое время девушки уходят в рощу?
- На закате, - говорю, - или чуть раньше.
- По обычаю? Или есть какой-то священный закон?
- Ни о каком таком законе я не знаю, - говорю. Тут я начал понимать, к чему он клонит.
- Тогда скажи жрице, что девочка пойдет завтра. И если она будет там перед рассветом - кто об этом узнает, кроме нас с тобой? И мы выиграем все трое: у меня будет наследник, если небо смилостивилось ко мне; у тебя будет внук достойный крови с обеих сторон; а дочь твоя - что же, две невесты пришли ко мне девственными, и я немножко знаю женщин. Что ты на это скажешь, друг мой?
- Во имя богов! - сказал я. - Сегодня они вспомнили мой дом...
- Тогда, - говорит, - остается только сказать девочке. Ей будет не так страшно, если это будет мужчина, которого она уже видела, и знает, что он не обидит ее.
Я кивнул. Потом подумал...
- Нет, - говорю. - Она царского рода, она должна идти с готовностью на жертву, иначе это потеряет смысл. Пусть это останется между нами.
Когда прошла первая четверть ночи, я пошел будить ее. Но она не спала, и лампа горела возле постели... И так сказал я ей:
- Дитя мое, я видел сон. Не сомневаюсь, что его послал кто-то из богов. Будто ты пошла в рощу перед рассветом, чтобы выполнить свой долг перед Богиней с первым человеком наступившего дня. Так что вставай и приготовься.
Она посмотрела на меня открыто, спокойно...
- Что ж, - говорит, - чем скорей с этим покончить, тем лучше. И детишкам лучше, ведь им так трудно дышать.
Вскоре она сошла вниз. Ночь была холодная, поэтому она надела свой лисий плащ... Ее старой няне я ничего не сказал, но она пошла провожать нас, и до самого берега держала ее за руку, и стрекотала, как сверчок, рассказывая бабушкины сказки, про то как к девушкам в таких же вот случаях приходили боги... Она усадила твою мать в лодку, и я сам перевез ее на другую сторону.
