— А я тут причём?! Ты сам попросил пожелать тебе здоровые руки!
— Я имел в виду не онемевшие! А ты своим воспалённым умом подумала вообще не понятно что! Так, спокойно. Просто пожелай мне нормальные руки, нет, подожди, надо сформулировать так, чтобы ты не могла вообразить чего-нибудь несусветного! Вот, пожелай, что бы мои руки вернулись в то состояние, в котором они были десять минут назад.
— Да пожалуйста, «моё слово мною выпито», желаю что бы твои руки вернулись в то же состояние, в котором они были десять минут назад.
Грэйн подошёл, протянул уменьшающиеся на глазах руки и положил их мне на поясницу.
— Эй! Ты что, совсем…
Договорить мне не дали, Грэйн убрал руки с моей спины и, быстро что-то прошептав, провёл пальцами мне по губам. Я онемела. Я опять онемела! Ну всё, с меня хватит! Подняла ногу и со всей силы опустила пятку на Грэйнову, в мягком домашнем ботинке, конечность.
«Аааааа!» — сказал лорд и, прохромав пару шагов, уселся на кровать. Я мысленно сказала: «Ойй» и тоже пропрыгала к кровати. Села рядом с Грэйном и схватилась за ушибленную пятку.
— Неблагодарная ты Тэлька, и совести у тебя нет, — пробурчал раненый, растирая пострадавшую ногу. А я молчу.
— Я тут за неё волновался, переживал, места себе не находил, перерыл пол-империи… Кстати, пока тебя искал, попутно два заговора против первой семьи правящего рода раскрыл и банду карманников, которая два года столицу общипывала, поймал. А ты где вообще была?
Я развела руками, мол, не знаю, а если бы и знала, всё равно не сказала бы. Сам же мне рот запечатал.
— И вот ты нашлась, сама! Вся измученная и истощённая, накачанная экстрактом «Ночь-тумана». Это травка такая, лишает воли и затуманивает рассудок. Но ничего, у меня один «Временник» знакомый есть, ему можно доверять, он в твоей памяти покопается, почистит там маленько, и все необходимые подробности мы из тебя выудим. Люблю женщин, умеющих слушать! — я аж покраснела от злости, и жарко стало тоже не от магии какой-то там. Кровь стучала в висках, а руки прям так и чесались стукнуть по этой наглой, улыбающейся физиономии, раз десять, или двадцать! Но сижу и молчу, где ж мне с ним справиться.
— Так вот, появилась вся никакая, я тебя помыл, спать уложил. Думаю, полечу, пока страдалица спит, облегчу, так сказать, страдания. А ты? Подскочила как ошпаренная, когда я уже почти закончил лечение, и припечатала меня «твёрдым словом»… точно совести нет! Молчишь? Ну оно и хорошо. Ты ж сейчас для всего мирового равновесия опасна. И где только умудрилась силу «Твёрдого слова» найти? Это же почти полностью выродившаяся сила! Источник её уже как минимум семь-восемь веков никому не давал. А в твоём исполнении — это катастрофа вселенского масштаба! Боюсь даже представить, чего тебе может захотеться, и что ты можешь сказать. Так что будешь молчать, пока энергию не выкачаем.
