– Не сомневаюсь. Она выглядит великолепно, – неохотно признала Оливия. – Вероятно, мне стоит извиниться, что я появилась в столь неподходящий момент, но я хочу пойти на бал, и я пойду. Какой ей смысл изображать моего двойника, если я уже здесь!
Она не топнула ногой, но могла бы. В голосе звучали истерические нотки.
Однако Рейф не уступал ей в упрямстве.
– Оливия, веди себя разумно. Слишком поздно.
– Ради бога, Рейф, не говори мне, что ты на ее стороне.
– Дело не в этом.
Чарли больше не могла выносить их перепалку.
– Еще не поздно! – крикнула она.
Оба уставились на нее с удивлением.
– Совсем не поздно, – повторила Чарли, отчаянно надеясь, что голос не дрожит. – Я быстро переоденусь. – Она понимала, что у нее нет выбора.
Оливия права. Рейф подписал контракт со всеми вытекающими обязательствами, и в качестве будущей жены Оливия должна познакомиться сегодня со всеми важными персонами и гостями Монтеня. Чарли не сомневалась, что Рейф тоже понимает это и протестует только из жалости к ней.
Глупости!
Почему ее надо жалеть? Она выполнила свои обязательства и теперь свободна. Она может покинуть Монтень в любую минуту. Зачем продлевать пытку, танцевать на балу с потрясающе красивым принцем, провести рядом с ним всю ночь, притворяясь, что она его избранная невеста? Улыбки и прикосновения Рейфа без сомнения окончательно разобьют ее сердце. Как глупо с ее стороны так привязаться к нему. Зато теперь нет ни малейших оснований рядиться в роскошные одежды и продолжать маскарад.
– Я переоденусь в одну секунду, – заявила Чарли. – По крайней мере, мы знаем, что у нас с Оливией один размер.
Рейф помрачнел, Оливия торжествовала.
– Оставлю вас, если позволите… – сказала Чарли, высоко подняв голову, и удалилась в спальню, решительно закрыв за собой дверь.
– Тебе помочь? – крикнула вслед Оливия.
– Нет, спасибо!
Прислонившись спиной к закрытой двери, Чарли едва сдерживала слезы. «Главное, не плакать. Ты не посмеешь так низко пасть. Представь, как жалко ты будешь выглядеть с потеками макияжа на лице. Нельзя терять ни минуты, чтобы не затягивать агонию».
Чарли глубоко, со всхлипом вздохнула, отошла от двери и стала методично раздеваться перед большим зеркалом. Сначала она сняла тиару и положила на стеганое покрывало кровати. Затем последовали серьги и ожерелье, аккуратно сложенные в футляр рядом с тиарой. Скинув серебряные туфли, Чарли аккуратно поставила их на пол. С каждым снятым предметом она чувствовала, как отдаляется от Рейфа. Чарли старалась не думать о торжественном бале в замке, о музыкантах перед пюпитрами, об официантах в белой униформе с шампанским в бокалах на блестящих подносах, об огромных вазонах с цветами, хрустальных люстрах, полированных до блеска полах. Тем более не хотела представлять себе парадную лестницу, по которой ей предстояло спускаться под руку с принцем навстречу важным гостям.
