В восточной части дворика, на просторной террасе были наподобие вязанок дров уложены трупы казненных.
В другом углу террасы сидели на кошме с десяток палачей и пили чай. Они смертельно устали и хотели спать, но они вынуждены были бодрствовать. Ибо в их обязанность входило ежевечерне нагружать на арбы убитых за день, которых вывозили за город.
Хамра-Силач дремал, держа пиалу с остывшим чаем.
— Братец Хамра, чай у вас совсем остыл, опорожняйте-ка скорей пиалу, — разбудил его кто-то из палачей.
Хамра-Силач приоткрыл глаза, зевнул, залпом выпил холодный чай, отдал пиалу соседу и опять стал клевать носом.
Палач принялся тормошить его.
— Братец Хамра! Что это с вами приключилось? Неужели так хочется спать? Потерпите малость! Разделаемся с работой, и все задрыхнем. А пока рассказали бы чего-нибудь.
Хамра-Силач протяжно зевнул:
— Не до побасенок мне! Душа не на месте, голова идет кругом, чувствую себя погано.
— Уморила тяжкая служба? — спросил палач Курбан по прозвищу «Безумец» и попытался утешить Силача:
— Ничего, как-нибудь перетерпим, минуют тяжкие времена... Коли угодите эмиру службой, пожалует он вам какой-нибудь чин. И забудете вы сразу всю вашу усталость.
Пробурчав «служба... служба... эмир», Хамра-Силач сказал:
— Э, в тысячу раз лучше бы нам воровать, как прежде, да грабить, чем служить этому забывшему бога миру.
Глотнув душистого горячего чая из протянутой ему пиалы, Хамра-Силач заговорил громче:
— Я заработал себе кличку «вор», годами прятался от честных людей, не смел показаться на базарах, до последней нитки грабил дома, был грозен на караванных тропах. Но не убивал, не проливал человеческой крови — никогда.
— А кто убил туксаба[10] Абдукадира, землевладельца из Гиждувана? — прервал Хамра-Силача палач Кодир-Козел.
— Ну, я, — согласился Хамра-Силач. — Всякое бывало, иной раз против меня поднимали оружие, не убей я, прикончили бы меня или выдали бы властям... Так я убивал ради собственного спасения.
Хамра-Силач отхлебнул чай, уже успевший остыть, и продолжал:
— Но эмир — пусть сгорит его дом! — окружил себя кучкой мерзавцев и губит этих горемык. Нашими руками льет столько невинной крови! Боюсь, эта кровь падет на нас и принесет нам несчастье.
— Вы, оказывается, простак, братец Хамра, — стал успокаивать его Курбан-Безумец. >{5}При чем здесь мы? Наше дело сторона. Хозяин государства — эмир, он издает указы-приказы, муллы — хозяева шариата благословляют их, а мы всего-навсего с их приказа и благословения убиваем. Ответственность и грех на их совести. Божий суд — это вам не суд эмира, там вину одного не перекладывают на другого.
