Бухарские палачи - Садриддин Айни

В марте 1918 года в резиденции бухарского эмира — Арке работы у палачей стало по горло. Собственно, беспокойства и заботы надвинулись на палачей второго марта. В ответ на решительную ноту Колесова с категорическим требованием — от имени младобухарцев — реформ и капитуляции, эмир приказал хватать и уничтожать всех наличествующих в его государстве младобухарцев и приверженцев их. Согласно высочайшему повелению в Арк ежедневно доставляли сотни людей: младобухарцев, их сторонников, а заодно и тех, в ком просто подозревали сочувствующих; еженощно убивали их, а трупы вывозили и сваливали в яму, близ городских ворот Углон. В Арке очищалось таким способом место для следующих жертв.

Поскольку со 2-го по 5-ое марта за пределами города велись бои с силами повстанцев, эмирские чиновники и муллы не имели возможности переправлять в Арк всех арестованных и потому со многими расправлялись на местах. У убитых отрезали носы и уши, выкалывали глаза, вспарывали животы. Случалось, глумились над еще живыми людьми и лишь потом приканчивали их: несчастные испускали последний вздох в неслыханных мучениях. Страна превратилась в бойню, и в первых числах марта палачи Арка не очень-то надрывались, выполняя обычные свои функции. За день они казнили положенное число узников, вечером отправляли на арбах трупы за городские ворота, а потом всласть отдыхали.

5-го марта отряд Колесова отступил к станции Кизил-теппа. В Бухаре стало несколько «спокойнее» и глашатаи оповестили народ о новом приказе эмира: «Расправы на улицах прекратить; выловленных джадидов [1] доставлять в Арк; здесь их принесут в жертву во имя процветания его величества».

Кто есть джадид?

Ответ на этот вопрос довольно ясен нашим читателям. Однако «борцы за святую веру», тучами сновавшие в те дни по городу, с пристрастием выясняли у эмирских чиновников и важных мулл — «кто есть джадид?» Власть имущие — придворные, казии, раисы,[2] высшие духовные чины давали фанатикам инструкцию, по которой следовало распознавать, кто джадид и кто не джадид. «Каждый, у кого на воротнике рубашки есть пуговица, — джадид; каждый, кто носит пиджак, — джадид; каждый, кто облачается в черный пиджак, — опаснейший из джадидов; каждый, у кого борода короткая, а усы длинные — джадид; каждый, кто отдал сына в новометодную школу, послал его учиться в Россию или Стамбул, кто читает газету или водит знакомство с читающими газету, безусловно, джадид; каждый, кто хоть чуть-чуть знает по-русски или хоть раз ездил в Стамбул, несомненно, джадид; каждый, кто не считает перечисленных людей джадидами или даже сомневается в том, что они являются таковыми, конечно же, джадид...»