– Ррррр! – Я дёрнулся вправо, и моя голова оторвалась от волосатой груди Борриса. Он вообще рубашку носит?
– Осторожней! – Толстые руки легко, словно ребёнка, уложили меня на кроватку, заправленную шкурами. Мы были в прокопчённой лачуге, побольше прочих. Вокруг нас со всех сторон толпились люди.
– Что? – Я всегда это спрашиваю, хотя, поразмыслив, редко хочу знать ответ.
– Спокойно! Он мёртв. – Боррис выпрямился. В круглый дом набились воины клана Олааф, а ещё почтенная женщина с толстыми светлыми косами, и несколько крупных женщин помоложе – предположительно жена и дочери.
– Снорри… – начал я, не сразу заметив, что тот лежит рядом без сознания, бледный даже для северянина. На нём виднелось несколько отвратительных порезов, один из которых пересекал старую рану на рёбрах, воспалённую и покрытую белой коростой. Но всё равно он выглядел намного лучше, чем должен выглядеть человек, которого погрыз волк Фенрис. На мраморной коже его плеч резко выделялись синие изображения молота с топором и чёрные руны – на миг они захватили моё внимание. – Как? – Я чувствовал, что не в силах произнести предложение, состоящее больше, чем из одного слова.
– Вколотил щит в пасть зверюге. Заклинил! – сказал Боррис.
– А потом ты его убил! – Это сказала одна из его дочерей, и её грудь была развита почти так же сильно, как и у него.
– Мы вытащили твой меч. – Сказал воин из толпы, почти с благоговением протягивая мне мой клинок рукоятью вперёд. – Нелегко было!
Вес упавшей твари вколотил в неё меч.
Я вспомнил, как широко пасть волка была разинута вокруг Снорри, и что зверь не жевал. Закрыв глаза, я увидел сияющую руку между глазами волка.
– Хочу посмотреть на тварь. – Я не хотел, но мне было нужно. К тому же, нечасто мне доводилось играть героя, и, скорее всего, это закончится, когда Снорри придёт в себя. С некоторым усилием мне удалось встать. Сложнее всего оказалось вдохнуть. Из-за волка рёбра с обеих сторон были в синяках. Повезло, что их не раздавило. – Чёрт! Где Туттугу?
– Я здесь! – Голос донёсся из-за нескольких широких спин. Люди расступились, и вперёд вышла половина народа Ундорет, ухмыляющаяся, с заплывшим глазом. – Ударило об стену.
– У тебя это входит в привычку. – Я удивился тому, как рад был увидеть его целым. – Пошли!
Боррис шёл впереди, люди по бокам от него несли тростниковые факелы. Я ковылял за ними, держась за рёбра и чертыхаясь. Площадь освещал пирамидальный костёр из высушенных брёвен, вокруг которого на соломенных тюфяках лежало множество раненых. Их раны обрабатывала древняя пара с длинными белыми волосами. За короткое время в зале я не подумал, что кто-то выжил, но раненые инстинктивно закатываются в любую щель или дыру, куда только возможно. На перевале Арал мы вытаскивали мертвецов из расщелин и лисьих нор, причём, некоторые умудрились залезть в них целиком, только сапоги торчали наружу.
